отдалённого нашего приятеля, который навязал нам своё присутствие и настойчиво присосался с перспективой приятно провести время в нашем же обществе. Вместо того чтобы двинуться привычным пешим маршрутом до ближайшего или следующего выхода метро, где немного притормозить и слегка пригубить пивка, а потом разбежаться в разные стороны, мы получили такой горизонтальный фристайл, что только успевали переводить дух от мелькающих картинок суматошных событий.
Никогда этот гражданин не интересовался нашей компанией, а этим вечером так плотно прижался, что даже стало неудобно за такое наглое попирание общественной нравственности. Почему он пристал к нам именно в тот вечер?! Нет ответа! Почему он пристал именно к нам в тот вечер?! Нет ответа! Какая бешеная собака его укусила?! Опять нет ответа! На ещё более интересный вопрос, почему мы его сами не послали в туманную даль, а позволили вертеть своими планами на вечер, как ему заблагорассудится, тоже нет ответа! Вся наша «прогулка» прошла под сенью сплошных вопросов, на которые мы не смогли получить ни одного вменяемого ответа! Удивительная лояльность к приблизительно знакомому человеку, который каждый день ошивается поблизости и постоянно мельтешит перед глазами, но имя и фамилию которого можно вспомнить только после невероятного усилия воли! Других «заслуг» перед нашей троицей в его невыразительной личности мы общими стараниями припомнить не смогли…
Очевидно, сильно мы расслабились во время большого перерыва… Не скажу, что мы были пьяны, скорее, навеселе… Но ровно настолько, чтобы спокойно завершить день без дополнительной накачки и сомнительных увеселительных мероприятий. Мы были ровно в том состоянии, чтобы легко и немного поэтически оценивать окружающую действительность, но не настолько, чтобы так простодушно и легкомысленно – толерантно отнестись к присутствию в непосредственной близости некоего, не побоюсь этого слова, паяца, массовика-затейника, который нагло взял на себя роль добровольного экскурсовода по местам, нам совсем не интересным! Удивительная метаморфоза с нами произошла! Словно бараны под гипнозом мы ходили за ним по таким нехоженым тропкам, что Иван Сусанин порадовался бы за своего потомка… До сих пор помню, что никакого неудовольствия своими перемещениями мы не высказывали, напротив, требовали усугубления процесса! Поразительное превращение…
Мы сразу двинулись в направлении, противоположном привычному и, самое главное, менее обжитому, что ли. Причём, не сговариваясь, а лишь следуя уверенной поступи нашего нового провожатого. Он жизнерадостно и безостановочно говорил и чувствовал себя в нашем обществе, как рыба в воде. Странная ситуация, когда «рыба» себя чувствует прекрасно, а «вода» испытывает явное замешательство, но продолжает по какому-то колдовскому наваждению поддерживать общую благожелательность и раскованное дружелюбие. Через час нашего бесцельного