Союз. Мне ведь, как вы знаете, довелось родиться и жить в этом исчезнувшем государстве, поэтому интересно знать из первых уст об их впечатлениях, о самой цивилизованной стране мира.
Глаза Артура Кеннена округлились.
– Разве Нью-Йорк интересен этим? – недоуменно произнес он. – На Брайтон-Бич изгои. Хорошо, если кто выбился в люди. А то ведь, – он помолчал, подыскивая слова, – ящики сбивают, посуду моют. Есть, правда, и такие, что вечно деньги клянчат на свои несбыточные проекты.
На что Ригас возразил:
– Но за время перестройки и развала Союза сюда приехало немало выдающихся ученых, артистов, спортсменов.
– И бандитов, – с улыбкой добавил Артур Кеннен. – Теперь им полиция ладу не даст.
– Нет, – не сдавался Ригас, – я имею в виду не мафиози Япончика и не грабителя экс-премьера Украины Павла Лазаренко, а таких, как конструктор Сикорский, писатель Солженицын, виолончелист Ростропович, скульптор Эрнст Неизвестный и другие.
– Ну-у… – протянул Кеннен, – такие фигуры на Брайтон-Бич не селятся. Они обитают в престижных районах. Они нужны Америке, она им щедро и платит. А им плевать на Родину. Особенно на ту, которая пренебрегала ими, да и сейчас не заботится о тех своих гражданах, кому некуда податься. Спроси у канадских украинцев, – Кеннен посмотрел на Ригаса, – желают ли они вернуться на исконную Родину? У большинства увидишь в глазах лукавство и услышишь лаконичный ответ: «Я люблю Украину, но жить хочу в Канаде». Вот так-то, мой друг, – закончил Артур Кеннен и, довольный своей речью, потер пухлые руки. – Никому не нужен тот, кому не нужна Родина, и Родина никому не нужна, если она не создает человеческих условий для ее граждан. Но, как бы то ни было, организую экскурсию и на Брайтон-Бич. Встретишься там с тамошними эмигрантами.
– Вот и хорошо, – подытожил Ригас, с удовольствием воспринимая решение Кеннена.
Вероника думала, слушая этот разговор.
«Странный, однако, парень. Зачем ему нужны те, кто себе ладу не может дать? А может, это и прихоть миллиардеров? Нормальные в гору дерутся, а эти везунчики – вечно к дерьму тягу испытывают. Вот и этому светловолосому симпатяге позарез почему-то хочется с индейцами встретиться. Хозяевами их называет. Голодранцы – вот кто они, и еще несчастнее брайтоновских забулдыг.
Выйдя из номера, Вероника успела до того как ребята отправились к вигвамам индейцев, сообщить дяде Дику, информацию о видеопленках, отправленных Александром рейсовым самолетом из Нью-Йоркского аэропорта имени Кеннеди директору украинской телекомпании Гордину.
В небольшом удалении от верхнего берега Ниагары, в сотне метров от ухоженного парка королевы Виктории стояло несколько вигвамов, крытых шкурами животных. Перед ними у костра в пышном головном уборе из орлиных перьев и яркой одежде исполнял ритуальный танец старый индеец. В одной руке он держал томагавк, а в другой дымилась длинная трубка.
Танец, несомненно, являлся главным элементом завлечения туристов. «Здесь каждый зарабатывает, как может», –