прошло достаточно времени, чтобы я осознала всю ее бесперспективность. И даже опасность.
– Господин Мак-Иш, смею напомнить вам о подписанном мной контракте, – холодно отчеканила я, глядя прямо в желтые звериные глаза начальства. – И в нем достаточно прозрачно прописан пункт о недопустимости отношений, ставящих под угрозу мою трудовую деятельность. – И мстительно закончила: – Потому что, если вы и дальше продолжите склонять меня к разврату, завтра мы с вами уже оба не приступим к работе. Вы этого добиваетесь?
Если я надеялась обескуражить его своим заявлением, то все было зря: он лишь недоверчиво приподнял бровь и уточнил:
– То есть ты способна на большее, чем предыдущей ночью?
Вот нахал!
Но сказала я совсем иное.
– Хотите проверить, господин начальник? – мурлыкнула я ему в губы и с наслаждением потерлась о его еще больше отросшую щетину. – Не знаю, кто вам слил информацию о моей специализации, но на вашем месте я бы копнула чуть глубже, чтобы узнать, с кем в действительности вам посчастливилось провести самую незабываемую ночь в своей жизни.
Отстранилась, с нескрываемым злорадством понаблюдала за сменой эмоций на его хмуром лице и сурово добавила:
– Первую и последнюю. А теперь, господин Мак-Иш, будьте любезны перелечь с меня на кровать, мне необходимо завершить диагностику. Вы ведь не собираетесь чинить мне препятствия при исполнении моих непосредственных трудовых обязанностей? Пункт 7-11а, насколько я помню, обязывает вас оказывать всяческое содействие. Верно?
– Не забывайте о пункте 8-17е, – проворчал хайд, нехотя подчиняясь моей команде. – Он обязывает вас помнить о том, что недопустимо причинение вреда любому сотруднику станции.
– А я разве врежу? – искренне удивилась я, вновь седлая, увы, затянутый в брюки зад начальства. – Я ж исключительно пользы ради! – И на всякий случай приказала: – А теперь не дергаться, может быть снова больно!
Судя по сдавленному шипению сквозь зубы чуть позже, ему действительно было больно. И неудивительно! Конкретно этой травме, из-за которой со временем и защемило нерв, было больше десяти лет. Вообще странно, что он до сих пор ходит!
Но после первой вправки и последующего массажа, во время которого я старательно изучала каждую мышцу хайда, не жалея сил и времени, стало ясно, что работы здесь не на один месяц. Дай праматерь за год справиться!
Вот не понимаю этих мужчин, думающих, что раз травмы не видно, то ее нет. Есть! И чем дольше ею не заниматься, тем тяжелее избавляться от последствий, когда прижмет и парализует! Тут же…
– Господин Мак-Иш, вас бы в экспонаты… – натужно пробормотала я, с усилием разминая правую икроножную мышцу и постепенно подбираясь к ахиллову сухожилию. – С табличкой: «Еще не помер, что очень странно». Как вы вообще ходите? Или каждое утро пьете ведро обезболивающих?
– Только зеленый чай, – с зевком признался хайд, уже давно блаженно млеющий под моими руками и даже, кажется, периодически задремывающий. – Шанни,