отбоя потушили свет. Зэки завалились на койки, в полудреме топчась по музыкальным телеканалам. Сева, дабы не раздражать общество, тихохонько сидел за столом в засаде на спящих сокамерников. Он твердо решил не смыкать глаз, угроза Алтына звучала как приговор. Взбадривал себя Заяц методичным уничтожением недельных запасов растворимого кофе и курева. Храп, раздавшийся сверху, стал для него сигналом к действию. Достав из баула блокнот, Сева судорожно вырвал страницу и крупными буквами написал: «Утром камера вскроется, заблокируют дверь, вызовут прессу. Меня хотят убить! Помогите!!!»
Засунув маляву в кальсоны, Заяц с кружкой направился к шипящему чайнику, руки ходили ходуном, но кофе на этот раз в его планы не входил. Налил кипятка, сжал зубы, зажмурился и плеснул на руку.
Сева взвыл благим матом, камера проснулась, вертухаи застучали в тормоза.
– Позовите, пожалуйста, врача! Я сильно руку обжег! – промычал Заяц, прижавшись щекой к штифту.
– А ну-ка иди сюда! – сонный Бубен заподозрил подвох. – Давай сюда руку!
Все было взаправду. В натуральности ожога и искренности страданий Севы сомневаться не приходилось. Таких последствий от членовредительства не ожидал и сам пострадавший.
– Иди отлей на руку, дебил, – участливо посоветовал Бубен. Заяц послушно пошкандыбал на дальняк.
Через десять минут «кормушка» отвесилась, в проеме замаячила медичка.
– Что у вас произошло? – Доктор недоуменно поморщилась от запаха покалеченной руки.
– Ошпарился, доктор! – прокартавил Сева, здоровой рукой незаметно просовывая в «кормушку» записку.
– Сам ошпарился? – скинув маляву в карман халата, недоверчиво уточнила врачиха, брезгливо натягивая перчатки.
– Сам, сам, – облегченно вздохнул Заяц. – Случайно получилось.
Обработав сваренную руку, медичка удалилась. Сева, распечатав очередную пачку сигарет, направился к дубку.
– Стоять! – заорал Бубен. – Куда пошел?
– В смысле, Серега? Чего ты? – залепетал Заяц.
– Тыкни кобыле под хвост! Все, теперь живешь у тормозов.
– Почему? – Сева начал заикаться.
– Зафаршмачился, народный целитель, сам себя обос…
– Ты же сам сказал?!
– А если я тебе скажу в……, начнешь?
– Или уже начал? – ехидно подхватил Шер с соседней полки.
Заяц обмяк, сполз по стене на корточки и уставился в пол.
– Ладно, утром посмотрим на тебя. Может, заработаешь себе скачуху, – зевнул Бубен, переворачиваясь на другой бок.
Скачуха Севу не интересовала. Ночь перевалила за экватор, реакции на записку не наблюдалось. Поскольку доступ к баулу был закрыт, пришлось воспользоваться клочком туалетной бумаги, на котором под шум воды Заяц накропал: «Заберите меня из камеры! Спасите!»
– Будьте так любезны, позовите, пожалуйста, врача. Пусть, если возможно, принесет обезболивающее, – заныл он, вжавшись губами в дверной косяк.
– Ты что такой тревожный? – встрепенулся Бубен.
– Рука