Волны уже не налетали на яхту с огромной силой и скоростью, а, в буквальном смысле слова, застыли на месте, словно какой-то всемогущий маг и волшебник чудодейственным мановением своей волшебной палочки, еще более волшебным образом заставил застыть все вокруг. Правда, и волны продолжали двигаться, и сын продолжал падать в пучину, но происходило это настолько медленно, что мы не зря упомянули выше о замедленной телесъемке.
Еще большее изумление у Дмитрия вызывало то, что он, при всем при этом, не потерял способности мыслить и передвигаться в реальном (в его понятии) времени. Это обстоятельство и позволило ему совершить чудо. Видя, что сын буквально застыл в воздухе, напоминая парящего в невесомости космонавта, Дмитрий поначалу обрадовался. Ему казалось, что тот сейчас взмахнет руками, как это делают космонавты, и начнет медленно плыть по воздуху назад, к яхте. Но в следующее мгновение Дмитрий понял, что сын, хотя и потрясающе медленно, однако продолжает падать в пучину! В следующее мгновение отец осознал и то, что собственно, происходит. С ошеломляющей для себя ясностью он понял, что ничего вокруг не застыло! Волны как катились, согласно неотвратимым законам природы, по океану, так и продолжали катиться. Сын, как падал в пучину, увлекаемый инерцией падения и силой земного притяжения, так и продолжает неотвратимо падать. Все дело в нем, в Дмитрии. Это он, по каким-то невероятным причинам, (скорее всего во всем виновата загадочная сила разряда молнии, прошедшего сквозь его тело и приведшего к таким неожиданным последствиям), получил возможность, что называется, останавливать время. Вернее, у него теперь появилась возможность мыслить и двигаться во сто крат быстрее, нежели все живое и неживое вокруг!
В иной ситуации бедолага долго бы приходил в себя после такого открытия. Сейчас времени на раздумье не было. Взгляд его был по-прежнему обращен в сторону падающего в пучину сына, и мысль сразу же сработала в нужном направлении: будет просто преступлением, если Дмитрий не использует этот свой новый чудодейственный дар для спасения Романа. Уж чего-чего, а к сыну он теперь точно успевает!
Что и было сделано! Он стрелой метнулся к борту, схватился левой рукой за канаты, правой крепко схватил сына за его правую руку, которая все еще тянулась к кораблю и к отцу, в поисках спасения, и…
И тут же отец понял, что если сейчас он резко дернет сына за руку, то может попросту оторвать ее. Ведь это для него, для Дмитрия, все происходит «нормально». Для Романа все происшедшее окажется таким чудовищно резким дерганьем его за руку, что…
Дмитрий уперся грудью в канаты, протянул к сыну обе руки, обхватил его руками за плечи, спину, стараясь поддерживать при этом голову, и медленно-медленно, насколько это было возможно, начал притягивать сына к себе…
Когда спустя какое-то время сын был спасен и отнесен отцом в каюту, буря начала успокаиваться. Период величайшего нервного перенапряжения для Дмитрия миновал, его разум и внутреннее состояние вернулись в нормальное временное