приобретению гласности. В остальном полагается на вкус старых морских бродяг. Они набирают на свои суда экипажи (какими критериями при этом руководствуются, думаю, говорить не будем), закупают мушкеты, порох, свинец, фитили, боевой запас. Во всем царит полное согласие, не считая мелких деталей.
Читатель резонно задается вопросом: что же задумал граф на этот раз? Ничего, собственно, нового. На дворе – эпоха расцвета пиратского промысла, приносившего колоссальные богатства счастливчикам морского разбоя, и что удивляться затее графа, если известны случаи, когда подобные действия поощрялись и благословлялись самими королями. Потому новые начинания Сленсера лишний раз говорили о его сообразительности и расчете.
Читатель может и удивиться: а не махнут ли рукой на графа лихие морские ребята, занявшись промыслом самостоятельно? Что ж, резонно. Подумывал над этим и граф. Но такое, по его расчетам, не могло случиться: взаимная выгода существовала для обеих сторон. Граф получал часть добычи, пираты же, в свою очередь, хоть и лишались жирного куска, который, собственно, уже оказывался у них в руках (велик соблазн), но тем не менее шли на это: ведь, во-первых, такой договор, во-вторых, их устраивало, что граф обеспечивал все организационные вопросы их быта. И уж главным козырем для капитанов становилось обещание Сленсера их обоих устроить, Заимев к тому времени большой вес в высшем свете, где-нибудь попрестижнее, обеспечив тем самым им спокойную и безбедную, старость. Как уже договорятся со своими людьми – это их забота, считал граф, но строго требовал от капитанов в любых случаях не упоминать его имя, а ссылаться на «весьма значимое при дворе лицо». Кроме того, Сленсер застраховал себя от измены с их стороны тем, что пообещал в благодарность за верность и преданность приобрести им дворянские звания и привилегии. Что ж, возможно, граф попал в точку, а возможно, у капитанов на сей счет имелось совершенно иное мнение. Не будем забегать вперед, время покажет.
То же самое обещал Сленсер и двум своим верным слугам-исполнителям. Но здесь оставался спокоен: карманы у них фактически пусты – бежать не с чем, да и зачем, если у графа сытно и надежно? А обещанное дворянство и приличная награда в золоте по завершению задуманного графом восхождения являлись, по его мнению, гарантией, не вызывающей никаких сомнений.
Карета, покачиваясь на рессорах, стучала колесами по брусчатке лондонских улочек, а Сленсеру вспоминалась вчерашняя интрижка с графиней де Кайтрайт. «Весьма, весьма забавно», – подумалось графу, но вместе с тем он надолго задумался, поймав себя на мысли, что, увлекшись приумножением состояния, совсем забыл о притязаниях своей души и тела. За всем этим головокружительным галопом к достижению благополучия на второй план для Сленсера отошло то, что для иных молодых людей стоит на первом. Теперь же Сленсер понял, что, достигнув завидной карьеры, можно, наконец, позволить себе отведать и иные прелести жизни. Конечно же, граф рассчитывал на какую-нибудь выгодную партию с