снова усмехнулся, затем ответил, окидывая меня тяжелым, задумчивым взором:
– Я знаю.
Мы пошли пешком, вдоль дороги. А рядом, не спеша, катился черный мерседес. Я была слишком взволнована, чтобы в тот момент оценить, как вероятно, смешно это выглядело – школьница, взрослый мужчина, ведущий ее за руку и крутая иномарка. Тогда мне было совершенно не до смеха и веселья.
– Как ты, Камила? – повернув ко мне свое лицо, как всегда, покрытое щетиной, спросил Тимур.
– Нормально, – сдавленным голосом отозвалась я. Более никакой ответ не шел мне на ум.
Мой спутник чуть сощурил свои каре-зеленые глаза, затем поинтересовался:
– Ты так сильно боишься меня?
Я задрожала от столь прямого вопроса, и Тимур, уловив мою дрожь, получил ответ. Он чуть сильнее сжал мои пальцы, затем перевел разговор на другую тему:
– Ну как, вкусный был пирожок?
Я покраснела и ощутила внезапную легкость. Только что мне было не по себе – и всего лишь один невинный вопрос – и все изменилось. Как такое возможно?
– Вкусный, – широко улыбнувшись, ответила я.
– Мне тоже пару раз приходилось брать там выпечку, – начал Тимур, а между тем, его взгляд был направлен вперед, сканируя пространство.
– Да, я видела тебя, – сорвалось с моих губ, и я нервно закусила нижнюю губу, уловив в своем голосе обиженные нотки.
– И я – тебя, – отозвался Тимур, и его пальцы тут же, на секунду, сжали мою ладонь ощутимо, властно, многообещающее. Я подняла на мужчину взволнованные глаза, и Тимур послал мне ласкающий, многозначительный взгляд. Горячая волна смущения и воодушевления окатила меня с головы до ног. Я спешно опустила взор вниз. Я еще не была готова к столь откровенным взглядам. Какое-то время мы шли, молча, однако это молчание не тяготило меня.
– Я приехал попрощаться, – сообщил мне Тимур, когда мы, перейдя дорогу, направились в сторону двора.
– Поняла, – кивнула я головой, пытаясь не дать печали, возникшей от услышанного, расползтись по моей груди.
Мы остановились возле той самой скамейки, но не стали садиться на нее.
– Камила, – позвал меня Тимур, и я посмотрела прямо на него. Боже мой, какой он был красивый – мужественный, властный, взрослый.
– Да, Тимур? – произнесла я. Он сжал две мои ладони, передавая им свое тепло.
– Однажды ты скажешь мне: «да, Тимур», уже совсем по другому, – окидывая меня самоуверенным взором, пообещал мужчина. Затем, шагнув ко мне так, что наши лица стали напротив друг друга, сказал:
– Я уезжаю до весны, когда точно буду – не могу сказать. Вечерами не гуляй, себя береги. Это – тебе.
Он всунул мне в руки небольшой баллончик, поясняя:
– Это – перцовый баллончик, но я надеюсь, он не пригодится тебе. Будь осторожна.
– Хорошо, – выдохнула я, отчего-то тронутая заботой Тимура. Я торопливо засунула средство самозащиты в сумку.
– Идем, – Тимур потянул меня в сторону подъезда и я, послушная, пошла за ним.
Стоило