в каюту и отдохнуть.
– Все по местам! Работаем! Скоро подойдем к государственной границе, – гаркнул Шторм на матросов и традиционно добавил. – Тупого ската мне в рубку!
– Стружевич, это вам, – довольно хмыкнула Эн, кивая на капитана. Ей очень хотелось поддеть несносного гордеца. Когда она в приливе нежности бросилась ему на шею, он снял ее руки и устало отмахнулся. А ведь другие были рады тому, что она радовалась их возвращению. Вредина он и есть!
– Пойдете со мной, вольнонаемная, – мрачно бросил ей он, поднимаясь. – Займете свое место возле мониторов.
– Зачем я вам?! – расстроилась Эн, которой не хотелось уходить из камбуза, где так вкусно пахло. Ей нельзя было есть рыбу из-за странных аллергических реакций организма, и она старалась нанюхаться ее ароматами вдоволь.
– Перед границей мы уйдем на глубину, – бросил ей Стружевич, выходя из камбуза.
Она бы ушла следом за ним, все-таки, как ни крути, а он ее начальник. Только в эту минуту Габ, занимаясь готовкой рыбины, решил в перерывах посмотреть телевизор, прикрепленный к одной из стенок камбуза. Эн уже занесла ногу для того, чтобы переступить порог и покинуть кухню, как услышала голос Марии Орович.
– Нас невозможно запугать, – твердым голосом, в котором отчетливо слышались металлические нотки, говорила ее мать телевизионщикам, ведущим прямую трансляцию из Зала Советов. – Нас большинство, и мы будем и дальше отстаивать независимость страны от магического капитала. – Во внешнем виде депутата Орович ничто не выдавало тревоги. Всегда ухоженная и безупречно выглядевшая она внешней невозмутимой холодностью остужала пыл своих врагов.
– Опять политика, – тяжело вздохнула Эн и прошла прочь. Что она еще ожидала услышать от матери по центральному каналу? Разумеется, не рецепт рыбных котлет! Но все же… – И все же? – Эн удивилась запоздалому ощущению чего-то непривычного. Да, мать выглядела безупречно, но позади нее было нечто. – Не выключай! – прокричала она Габу и бросилась к телевизору.
– Очень надо выключать, – тот пожал плечами и тоже уставился в экран.
– Что там происходит? – нахмурилась Эн, видя, что за спиной депутата Орович мельтешат возбужденные люди, доносятся крики, слышна ругань. – Обычно оппозиция себя так не вела, – глубокомысленно заметила она, волнуясь за мать.
– Так скоро падут Оковы власти, – хмыкнул Габ. – Они там все передерутся.
– Республиканцы не дерутся, – зло заметила Эн. – Они предпочитают доказывать превосходство и правоту пламенными речами!
– Тогда им грош цена в схватке за власть, – нахально предсказал Габ и принялся переворачивать сочные куски. – Потроха воняют, – он кивнул на ведро. – Выброси их за борт, Эн.
Эн пришлось брать ведро и тащить его наверх. Перевернуть полное ведро в море, когда судно несется по волнам, оказалось очень нелегко. Эн чуть сама не вывалилась за борт. Она с сожалением посмотрела на полную емкость и, держась