так-то лучше будет. Прогуляйся в места общего пользования,– злорадно посоветовал ему Михаил и зам командующего фронта, выскочив из хода сообщения, помчался к ближайшим кустам.
Ночью пошли в атаку на Ельню и взяли ее без выстрелов, потому что противника там не оказалось. Немцы ушли, бросив склады с боеприпасами и не стреляющие орудия с минометами. Организованно сбежали. Утро наступившее, застало роту Михаила на западной окраине города, в брошенных немцами окопах. Приказав сообщить на КП дивизии свое местоположение, он связался с соседями и выставил над дотом красный флаг, чтобы свои из 100-той и 107 -ой дивизий, не поперлись в атаку, «причесав» артиллерией. На часах было ровно 7.00, когда заревели «Сталинские органы» и море огня захлестнуло позиции 32-го стрелкового. Земля горела в буквальном смысле этого слова и если рота Михаила, упав на дно траншей и уткнувшись в землю, спаслась от огня собственных «катюш», то остальной полк буквально в течение пяти минут перестал существовать.
Люди сгорели заживо из-за «ошибки» ракетчиков. Рев смолк и на Ельню упала тишина. Михаил поднялся и огляделся по сторонам. Земля дымилась и полыхали кустарники с деревьями. Совсем рядом, метрах в стах, выл кто-то не догоревший и умирающий в муках. Санька Ведерников, крутил ручку полевого телефона и орал в трубку: – Тридцать второй, я тройка. Как слышно? Прием!
Слышно было хреново и Санька опять крутил ручку.
– Ну, суки,– Михаил закрыл глаза и присел на корточки. Обхватив каску руками, он вглядывался в размытые пятна, мелькающие перед глазами и наконец увидел четко лицо. Оно улыбалось, радостно и торжествующе. Михаил сосредоточился и услышал голос.
– Ошиблись музыканты, товарищ сто первый, по вине 315-го. Он не верно дал свои координаты. Сообщил, что противник оказывает ожесточенное сопротивление западнее города и просил помочь огнем. Приказ я отдал, а потом выяснилось что он оговорился и 32-ого накрыло. Да, потери просто колоссальные. Позор. Будем отдавать под трибунал, если выжили. Я уже распорядился, люди отправлены. Да, сразу. А чего тут рассусоливать? С мерзавцами церемониться нельзя. Тем более с трусами и дезертирами. Есть, держать в курсе. Так точно.
Лицо говорящего было Михаилу не знакомо. Но то, что это не Богданов он понял сразу.
– Да вас тут целая кодла собралась,– простонал он, открывая глаза.– Людей, значит, послал. Ну что ж посмотрим, что за люди сюда заявятся. Что там со связью, Сань?
– Нету, товарищ майор. Обрыв должно быть. Побежал я.
– Беги,– Михаил окликнул комвзводов и сержанты явились, настороженно озираясь по сторонам.
– Ну, как наша артиллерия лупит? Понравилось?
– Чудом живы остались. Хорошо, что траншеи фрицы глубокие постарались отковырять,– зло прокомментировал сержант Иванов и сплюнул сквозь новенькие резцы. Опухоль у него почти прошла и выглядел он вполне благообразно.
– У меня есть информация, что в штабе фронта сидит шкура и нас специально по его приказу, якобы ошибочно обработали ракетчики. Со шкурой я разберусь.