дробя кости и встречая… пустоту. Следующий оборот – и длинные скрюченные пальцы в одно мгновение прорвали крепкую дубленую куртку. Отдернув руку, Эйстельд сделал резкий выброс меча от колена до плечей и задел доспех, который, не поддавшись, протяжно завыл. Отскочив в сторону и чудом изогнувшись назад, скиталец пропустил у лица страшную пятерню. Эйстельд попытался разрубить тень и, прокрутившись дважды вокруг противника, рубанул крест-накрест. Гулко звякнул встречный металл, как щепки посыпались сколотые кости вперемешку с рваньем балахона. Тень резко отпрянула, но Эйстельд почувствовал, что это даже не передышка… Сквозь разодранную куртку ощущалась заползающая сырость. Следующий выпад для него наверняка станет последним.
У каждого скитальца есть некоторые знания для борьбы с Измененными, но действенны ли они на одного из Коронованных Эйстельд не знал. «Бежать!» – мелькнула в голове нелепая мысль, которую Эйстельд тут же отбросил. Коронованный двигался в этом тумане проворнее, чем рыба в воде. Оставался последний козырь – призрачная надежда на собственный меч. Серебряный Шторм хоть и проходил сквозь черную завесу, расколоть древний нагрудник ему было не под силу. Уповая лишь на судьбу, Эйстельд вложил всю свою веру в силу крови, что текла в его жилах и жилах его предков.
Вдруг он почувствовал, как клинок тихо вздрогнул в руке. Тепло разлилось по всему предплечью, согревающим потоком устремляясь прямо к сердцу. Энергия, идущая от металла, наполняла его грудь и возвращалась в рукоять обратно. Меч едва заметно отсвечивал лунным серебром, которое дарило искру света в этом безнадежном болотном мире. Ощутив угрозу своему столь привычному мраку, сутулая коронованная тень в судорожных изгибах и все в той же непроницаемой тишине начала заползать обратно в чернеющий провал холма.
Тепло меча, придающего сил и уверенности, изчезло так же быстро, как и появилось. Поэтому, когда последний луч черной короны скрылся в темноте, ноги скитальца несли его прочь от холмов сквозь пелену, разбрызгивая мутные потеки по едва различимой тропе, к блеклой полосе рассвета.
Сколько Эйстельд бежал, не знал даже он. Наконец, ощущение ледяных пальцев страха и тоски, что терзали его после мучительного прикосновения, начало постепенно покидать.
– Вот же старый осел! – пробормотал Эйстельд, сбавляя шаг и останавливаясь под иссохшим деревом. Бежать больше не было сил, да и с каждым шагом возвращался здравый смысл. Он знал, что стражи крайне редко покидает пределы своих владений. Хотя, касаемо Коронованных, уверенности не было ни в чем. Древние были способны на многое: пространство для них было подобно поддатливому полотну, а время служило им также, как смертному – простая дорога. Однако чувства подсказывали, что его давно уже никто не преследует. Будучи следопытом, он всегда доверял своему чутью.
– Хороший из меня бы вышел наставник… по распитию браги, просиранию денег и выбору верных путей! – продолжал он ругать себя за неосторожность, но вскоре на дальнейшие