потом отнести к ветеринару. Ядвига Карловна так настрадалась за последние несколько часов, что была согласна на всё, даже не просила что-либо сохранить. Татьяна взяла из шкафчика медицинские ножницы. В результате её усилий киска была освобождена, а на макушке Ольшевской красовался очаровательный «ёжик». Кошку, за время «операции» не издавшую ни звука, завернули в клетчатый платок. Ядвига Карловна выплыла из кабинета, вытирая слёзы благодарности, с намерением немедленно пойти в ветеринарную клинику. Как только за ней закрылась дверь, Татьяна и Люся разразились гомерическим хохотом, приведя в замешательство топтавшихся в коридоре страждущих. «Бе-една-ая-а ко-ошечка-а», – завывала Люся. «Понимаю-у-у, что нехорошо-о-о, но смешно-о же-е-э, – заливалась Татьяна. – Парикма-ахером я-а ещё-о не быва-ала-а».
* * *
Следующие полтора часа прошли более или менее обыденно и спокойно, если не считать девицы, перемежавшей жалобы на головную боль, першение в горле, насморк и ещё целый букет недомоганий сетованиями на волнообразные отношения с женихом, родителями и ближайшей подругой. Сетования Татьяна проигнорировала, несмотря на то, что девица через каждые две-три фразы задавала один и тот же вопрос: «Как Вы думаете, доктор?». Она отделила зёрна от плевел, внесла положенную информацию в карточку, выписала рецепт и с облегчением распрощалась с больной, не удержавшись от совета поберечь нервную систему. В половине первого Татьяна и Люся сидели в столовой, наслаждаясь законным перерывом и вкусным обедом. Люся под неодобрительным взглядом Татьяны с удовольствием поедала рубленую котлету с пюре, приготовленным, о чудо, на настоящем молоке, а Татьяна довольствовалась так называемым «Греческим» салатом, который никакого отношения к Греции не имел.
* * *
Вторая половина трудового дня стоила первой. Сразу после обеденного перерыва в кабинете появился щуплый молодой человек с волнистыми, белыми, даже слегка серебристыми волосами. «Вот это цвет, – подумала Татьяна. – Как у моей куклы Нины. Интересно, куда мама дела моих кукол?». Длинные локоны красиво ниспадали почти до плеч. Молодой человек периодически слегка закидывал голову и артистическим жестом проводил по волосам рукой. Он лёгкой походкой быстро дошёл до середины кабинета, огляделся и после этого уселся на кушетку, непонятно почему проигнорировав стулья. Татьяна удивилась, однако, решила не пересаживать его – пусть сидит, где хочет. Люся открыла, было, рот, но, видя реакцию врача, ничего говорить не стала, а просто передала Татьяне очередную карточку.
Разговор сначала протекал в русле банальных вопросов и ответов: на что жалуетесь – на кашель – откройте, пожалуйста, рот – а-а-а – разденьтесь до пояса – дышите… А вот после окончания осмотра беседа врача и пациента перешла в сюрреалистическую область.
Татьяна произнесла несколько самых обычных фраз:
– Не волнуйтесь. Ничего страшного у вас нет. Я сейчас выпишу вам таблеточки, Вы их попринимаете по схеме, и всё пройдёт.
Она