от почти канонического стиля нашего повествования и предложить читателю несколько строк, которые его развлекут.
Благодаря контактам с А. Смедли Рихард Зорге стал членом Китайского автомобильного клуба, президентом которого был азартный автомобилист Чан Кайши. Рассказывали, что именно через этот клуб страстный любитель автоспорта, предпочитавший, правда, мотоциклы, Зорге познакомился с Чан Кайши. Он стал принимать участие в состязаниях автомобилистов. Однажды во время гонок он сумел выжать из своей скромной спортивной машины все, на что она была способна, и, приближаясь к финишу, обогнал роскошный американский автомобиль президента клуба.
«Лицо Чан Кайши исказилось от гнева – он всегда выходил победителем. Да и кто бы осмелился обогнать генералиссимуса! – излагали это событие биографы Зорге С. Голяков и И. Ильинский. – Рихард гнал свою машину на полкузова впереди Чан Кайши. Лишь у самого финиша он смирил азарт спортсмена – сбросил газ. Машина Чан Кайши первой пересекла заветную линию. Генералиссимус сиял. Он подошел к Зорге, пожал руку достойному сопернику поинтересовался, кто он и откуда. Отныне Зорге мог надеяться на благосклонность Чан Кайши». Впрочем, не только поэтому.
Помимо профессионализма и энергии, Агнес Смедли сопутствовало еще и везение. Она сумела подружиться с вдовой Сунь Ятсена Сун Цинлин. Эта женщина происходила из семьи китайского банкира, ее сестра была женой самого Чан Кайши, муж другой сестры занимал должность министра промышленности, торговли и сельского хозяйства, родной брат был министром финансов в Нанкине. Сам Чан Кайши не питал теплых чувств к своей родственнице, однако между сестрами отношения были хорошими. Используя связи Сун Цинлин, Агнес имела самые точные данные о китайской экономике, госбюджете и многие другие достаточно секретные сведения, а также знала «тайны двора», сплетни и прочие крайне полезные вещи.
Где-то в ноябре 1930 года в офисе Одзаки появился японец, живущий в Китае, по имени Кито Гиничи, и сказал, что он только что прибыл из Соединенных Штатов через Индокитай. Спустя некоторое время Кито предложил Одзаки познакомить его с «блестящим американским репортером» по имени «Джонсон». Кто он? Он «хороший человек».
Осторожный Одзаки произнес это имя в разговоре со Смедли.
Через несколько дней мисс Смедли сообщила Одзаки, что «Джонсон» действительно «хороший человек», и сама представила ему Одзаки в китайском ресторане на Нанкин-роуд. Атмосфера встречи отличалась непосредственностью и взаимным доверием. В конце разговора «Джонсон» попросил Одзаки снабжать его подробностями о внутренней ситуации в Китае и японской политике в отношении различных политических групп. То, что «Джонсон» был на самом деле Рихардом Зорге, оставалось неизвестным Одзаки в течение нескольких лет, хотя эти двое впоследствии встречались, по крайней мере, раз в месяц на квартире мисс Смедли или в китайских ресторанах где-нибудь за городом.
Зорге нашел своего самого ценного сотрудника, «первого и самого важного помощника».
Одзаки