Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 3
всей видимости, Л. Коблер в мирное время зарекомендовал себя надежным партнером, честным предпринимателем, благонадежным иностранцем, поскольку против этой меры с ходатайством перед губернатором выступили ряд видных общественных деятелей, полицмейстер и даже начальник местного губернского жандармского управления.
Судя по изученным документам, поступок начальника Воронежского ГЖУ, не поддавшегося стадному чувству преследования всех без разбора лиц, носивших немецкую фамилию, являлся редкостью, исключением из правил.
Ради объективности следует отметить, что не все жандармы смогли устоять перед искушением шпиономании. Как верно подметил историк А.В. Седунов, провинциальному жандарму нередко было трудно «удержаться от соблазна сфабриковать на основе доносов “шпионское дело” и тем отличиться в глазах начальства»[68].
Иногда интересы доносчиков и жандармов совпадали. Вот характерный тому пример. 18 ноября 1914 г. помощник начальника Иркутского ГЖУ в Читинском уезде ротмистр В.А. Булахов получил анонимное письмо якобы от негласного источника, в котором указывалось на существование в Иркутском и Омском военных округах целой сети германского шпионажа, назывались фамилии агентов – А. Мюллер, Штиглиц и др.
Вопреки изданному 18 сентября 1911 г. Департаментом полиции по соглашению с Главным управлением Генерального штаба циркуляру, ротмистр В.А. Булахов не передал анонимное письмо для разработки в КРО штаба Иркутского военного округа, а по собственной инициативе арестовал А. Мюллера, произвел обыск в его квартире и конторе, не давший никаких результатов.
На другой день после обыска В.А. Булахов получил второе анонимное письмо, в котором сообщалось, что автору известны печальные результаты обыска. Тем не менее аноним настаивал на причастности А. Мюллера к шпионажу и просил допросить еще 9 человек, которые, по его мнению, могут подтвердить изложенные в письмах сведения. Однако допрошенные лица категорически заявили, что ничего не знают ни о сети германского шпионажа, ни о причастности к ним А. Мюллера.
О результатах ареста и допросов начальник Иркутского ГЖУ 27 ноября 1914 г. проинформировал штаб Иркутского военного округа. Для изучения ситуации на месте в Читу был направлен начальник контрразведывательного отделения ротмистр Н.П. Попов. По возвращении из командировки в рапорте руководству он изложил следующее. Арестованный в Чите германский подданный А. Мюллер – пайщик «Сибирского торгового товарищества» – был взят в оперативную разработку Иркутским КРО еще в августе 1914 г., поскольку привлек к себе внимание своими возмутительными отзывами о России и русских, а также критическим отношением к официальным сообщениям о русских победах. Однако установленным за ним негласным и наружным наблюдением в течение 2,5 месяца не было добыто никаких данных, подтверждающих причастность А. Мюллера к шпионажу. Если бы ротмистр В.А. Булахов не стремился