возможно, предварительно уничтожив – придется бросить и каким-то образом пробираться к границам более дружественных земель.
На мой взгляд, подобный план казался просто умопомрачительным – и, пожалуй, сие обстоятельство может сказать кое-что о моем темпераменте. Проникнуть во враждебное окружение ради новых научных открытий – это я вполне понимаю, но то же самое, предпринятое ради военного преимущества – по-моему, слишком уж страшно, пусть даже большинство сочтет последнюю цель гораздо более понятной.
Приземлись мы без затруднений, думаю, целигеры отправились бы дальше, едва починив порванные гондолы и выгрузив наше снаряжение. Однако пилоты, люди военные, не бросили бы товарищей так запросто. Да, задержкой (и сопутствующим оной риску быть обнаруженными) они явно были недовольны, и все же безропотно остались ждать возвращения Чендлея с Томом.
Спутники наши не возвращались до сумерек, наступающих в этих местах удивительно рано, пока солнце не скрылось за снежными зубцами на западе. Все тепло (на мой вкус, и до этого совершенно недостаточное) мигом исчезло из воздуха, как не бывало, и мы, посовещавшись, решили спуститься ниже, в более защищенное место.
Сидя на камне, я любовалась западным небом, все еще озаренным солнечным светом, но словно бы рассеченным надвое черным лезвием гор.
– Даже если тот целигер и разбился, – заговорил Сухайл, присаживаясь рядом, – груз по большей части должен был уцелеть. Хотя разлетелся, наверное, чуть не до самой Ахии, так что собрать его будет нелегко.
Сейчас, задним числом, эти слова и мысли кажутся бессердечными. Да, на пропавшем целигере находилось почти все наше снаряжение, но также и капралы Вооруженных Сил Ее Величества Марбери и Лоу. Что сталось с ними? Однако пока судьба двух человек оставалась неизвестной, разговаривать о неживых предметах было несколько легче. И Том, и Чендлей имели немалый опыт в полевой медицине – если кто-либо ранен, они сделали бы все, что в их силах, дабы оказать ему помощь. Мы же, не имея вестей от них, не могли помочь ничем, а возникшие перед экспедицией трудности, по крайней мере, предоставляли нам хоть какую-то иную пищу для размышлений.
Не имея палаток, мы соорудили из камней и сухих веток импровизированное убежище, дабы укрыться от ветра и спрятать огонь костра от взглядов снизу. Воздух, несмотря на начало гелиса (для данного полушария – месяца летнего), был неприятно холоден. Ежась у крохотного костерка, я старательно гнала прочь все сожаления о том, что ввязалась в эту безумную затею, пока Фу не сказал:
– Вижу свет!
Покончив с сооружением укрытия, он оставался начеку и неотрывно смотрел в ту сторону, где исчез третий целигер. Мы повскакали с мест и устремили взгляды туда же. Действительно, вдали быстро моргал огонек. Вскоре он исчез, но почти сразу же заморгал снова. И снова.
– Это они, – с облегчением сказал один из младших пилотов. – Сигналят армейским кодом. У одного сломана рука, но оба живы.
Воистину, просто чудо, насколько