Злой среди чужих: Шевелится – стреляй! Зеленое – руби! Уходя, гасите всех! Злой среди чужих
Пещера-то других выходов не имеет, сам видел. Даже если нам удастся разгрести завалы, в чем я лично глубоко сомневаюсь – конкретно все обвалилось, – за ними будут подстерегать враги. Получается, что пнем по сове, что сову об пень – все одно помирать. Только теперь гораздо дольше и паскуднее: от голода и жажды. Если только у Свиора в запасе не осталось других полезных фокусов? Да и вообще странно… обычный колдун, каковым, собственно, Свиор и являлся, выдать заклятие такой силы был просто физически не способен. А тут на тебе! Надо прояснить ситуацию. Потом…
Как выяснилось, Свиор знал, что делает. Следуя за ним, наш уменьшившийся до двадцати бойцов отряд углубился в подземелье и, пройдя пещеру до конца, оказался перед рассекающей пол трещиной. Раньше ее здесь не было. То есть изначально проход, естественно, существовал, должна же была куда-то уходить промывшая пещеру вода. Но потом, видимо, осыпался, а тролли довершили дело, похоронив его под вековыми отложениями «культурного слоя»[29]. Теперь проход открылся опять! Не теряя времени, один за другим мы спустились в уводящую в неизвестность узкую трещину.
Метров триста, сосредоточенно пыхтя, мы двигались в глубь земли почти ползком по тесному лазу, а потом ход вывел в обширный зал. Анар объявил привал – всем требовалось немного прийти в себя. Последние несколько часов оказались очень напряженными. И только тут я наконец собрался задать Свиору поднакопившиеся за последнее время вопросы. Но колдун опередил, обратившись ко мне сам:
– Ты хочешь знать, что произошло наверху?
Я молча кивнул.
– Я воззвал к Рюбецалю – только он мог открыть нам проход. Это делают очень редко – слишком велика бывает плата, да и помогает он не всегда. – Про плату это он верно подметил, должно быть, закалывающий себя кинжалом дверг – хорошая цена! – Когда я увидел, что у тебя все получилось, – продолжал колдун, – я посвятил Рюбецалю жизнь второго тролля, а затем принес себя в жертву Текк! Сложись иначе, нам пришлось бы кидать жребий. И неизвестно, сколько раз!.. – многозначительно добавил Свиор.
Значит, пожертвовавшего жизнью дверга звали Текк. Я и не знал…
– Рюбецаль – кто это? – без особого интереса спросил я. – Очередной местный божок?
– Не совсем… – замялся Свиор. – Горный дух. Душа гор, можно сказать. Мне трудно объяснить… Дух – это одушевленная стихия. А бог…
– Понятно, проехали, – оборвал колдуна я.
Все, что надо, выяснил, а тонкости классификации сверхъестественных существ меня сейчас волновали несильно. Испытанные недавно эмоциональный подъем и сильное нервное напряжение уступили место апатии. Да и смерть Текка оставила неприятный осадок – все, что связано с жертвоприношениями, с некоторых пор сильно меня нервировало. Отойдя от колдуна, я развалился на полу и попытался расслабиться. Дверги тоже отдыхали. Кто-то, как и я, разлегся на камнях, кто-то перекусывал, некоторые бинтовали раны, а уж совсем неугомонные подгоняли снаряжение.
Где-то