траурной каемкой
Кумачи.
Ну, оставим,
Упрекать не буду,
Вы себе открыли в вечность дверь.
Только
двести миллионов
=не забудут
Глупую
бездарнейшую
=смерть.
Вот теперь сюда смотрите в оба,
Помните,
глухой Охотный ряд.
Нет его!
Красавцы небоскребы
На ушко с луною говорят.
Люди взгляд
куда только ни кинут –
Света
и простора водоем.
Алексей Максимыч тоже нас покинул.
Мы Тверскую
Горьковской зовем.
Вы в волненье, вижу, розовеете,
И глаза витрин немножечко странны.
Вот и Моссовет,
А в Моссовете
Лучшие избранники страны.
Были б живы –
стали депутатом.
Вас в Верховный выбрали б Совет.
Бой идет,
и нам нужны плакаты.
Нам необходим
такой, как вы,
=поэт.
Вы всегда мечтали о посеве.
Вы посеяли.
Но очень трудно жать.
Лучший ученик –
по-прежнему Асеев,
Остальным осталось
подражать.
Я слежу за вашим зорким взглядом.
Пушкин?!
Улыбается?.. Узнал?..
Вам теперь стоять совсем уж рядом.
Рядом площади
И рядом имена.
Мы теперь на это смотрим проще.
Век вас
с гением
=давно уже сковал.
Вот смотрите:
Это ваша площадь,
Ширина проспектов какова?!
А огней какое ожерелье:
Свет до неба,
свет на мостовых.
Вся страна действительно жалеет,
Что сегодня
нету вас в живых.
Мы дадим вам бронзы многопудье.
И по всей стране,
во всех краях
=создают вам памятники люди,
Социализм
построивши в боях.
Соловьи, соловьи…
(Стихи 1941–1945 гг.)
Доброе слово
Неужели песню не доброшу я
До родного, дальнего села,
Где сейчас пушистою порошею
Улица до крыш занесена?
А над ними розовое, раннее
Утро из-за синь-лесов встает.
Там, в уютном домике с геранями,
Валентина Павловна живет.
Старая учительша. Ни жалоб
От нее, ни просьб не услыхать.
В сад ее, единственный, пожалуй,
Яблок не ходили воровать.
Дров зимой вязанку не одну ей
Складывали утром у дверей.
Заменяла мать