ссориться!
– Так я получу бриллианты?
– Конечно.
– Если тебе неприятно, я могу выбрать и сама.
– Я хочу быть с тобой, Елена, не расставаться с тобой.
– Но тем не менее дела и твой бизнес важнее, чем наша любовь.
В ее голосе ощущался упрек.
– Это не так…
– Я ведь могу стать более требовательной.
Белосельский добродушно улыбнулся.
– Тебе не удастся поссориться со мной.
Елена шутливо ударила его подушкой.
– Какие здесь смешные кровати… такие огромные.
– Наверно, раньше на них спали французские короли.
– И они так же ссорились, как мы?
– Сомневаюсь, но целовались наверняка.
Он привлек ее к себе, но она оттолкнула его.
– Нет, я обижена…
Алексею пришлось уступить. Следующий день едва не начался с очередной ссоры. Но, получив подарки, Елена немного успокоилась. Белосельский купил роскошные вещи почти на пятьдесят тысяч долларов – колье и перстень. Елена тут же поспешила ими украсить шею и безымянный палец. Но чувство досады у нее не рассеялось, а наоборот, усилилось. Часа в три дня Алексей отправился на встречу, оставив жену скучать в гостинице. Он должен был увидеться с г-ном X***, председателем правления «*** Банка», располагавшегося на бульваре Мальзерб. Банк находился в здании роскошного особняка, принадлежавшего ранее сиятельному князю, и которое его потомки превратили в не менее роскошный дворец, отреставрировав его с заботливой тщательностью истинных ценителей барокко и рококо.
Белосельского довольно легко пропустили в само здание, навстречу ему вышел мрачный человек, и нашего героя провели в приемную. Миловидная девушка на чистейшем французском языке произнесла:
– M. Sobolev est absent aujoudhui, je suis desolee.[2]
– Je suis absolument sur qu`il sera tres heureux de me voir,[3] – быстро ответил Белосельский.
И затем прибавил:
– Но мы можем говорить по-русски.
Девушка попыталась повторить заезженную фразу, но Белосельский несколько бесцеремонно вскричал:
– Передайте, что я от полковника Сафронова! Только это передайте, прошу Вас.
Она несколько секунд молча смотрела на молодого человека, затем, наконец, здравый смысл возобладал. И девушка, получив одобрение патрона, проводила Алексея в роскошный кабинет с мебелью из красного дерева, где в кресле с золочеными ножками величественно восседал директор банка. Это был сухой жилистый старик лет шестидесяти с седыми бровями и мрачно нависшими скулами. Белосельский тут же сообразил, что это не может быть господин М***, с которым он рассчитывал встретиться, а лишь «цепной пес» Лохидзе (по меткому выражению полковника Сафронова).
Молодой человек почувствовал высокомерное пренебрежение, готовое перейти в открытое недоброжелательство. И хотя Лохидзе подал ему руку, усадил в золоченое кресло, Белосельский ощутил неприязнь, рвущуюся наружу.
– Значит, Вы прямо из Москвы? И сразу решили нанести визит? Как это мило. Как поживает милейший полковник? Я слышал,