были густыми, длинными, блестящими (хотя они были и густыми, и длинными, и блестящими). Волосы Тимура обладали чудесным свойством преображать реальность. Во всяком случае – мою реальность.
– Привет, – сказал Тимур. – Босс на месте?
Очевидно, он имел в виду Первое Лицо, секретаршей которого я числилась со вчерашнего дня. Первое Лицо отобрало меня из целого сонма кандидатов благодаря протекции какой-то эстонской или сингапурской сошки (сказались-таки квартирно-дипломатические связи мусика). Первая встреча с Первым Лицом повергла меня в уныние и укрепила в и без того очевидной мысли: все услуги, которые оказывает мне мусик, проходят по ведомству медвежьих. Да и как можно было думать иначе, если Первое Лицо оказалось улучшенной, усовершенствованной и модернизированной копией самого мусика, а проще говоря – харизматичной стервой с легкой примесью добропорядочного рантье. Она была лет на двадцать моложе моей беспутной мамочки и не в пример зубастее, о да! – зубастая, по-другому не скажешь. Такие до гробовой доски будут держаться питбульей хваткой за свои условные тридцать пять – тридцать шесть, за своих мелкотравчатых любовников, единственное достоинство которых – бодрящий юный член; за свой мелкотравчатый бизнес, «ГОРОД И НОЧЬ», как же!.. Стоило Первому Лицу открыть рот (распахнуть пасть), как я сразу же поняла: название журнала придумано лично ею, свято верящей, что ГОРОД и НОЧЬ и есть она. И еще множество вещей в этом мире – тоже она. От укладки Первого Лица веяло Биаррицем, от макияжа срамно тащило ленивым миланским шопингом, а в безмятежной глади наманикюренных ногтей отражались Вена, Зальцбург и Куршевель – нужное подчеркнуть. Раздавленная столь глянцевым, полиграфически безупречным зрелищем, я пыталась отыскать в Первом Лице хоть один изъян, хоть одну червоточинку, хоть одну – пусть крошечную – щель, за которую завалилось что-то человеческое, – тщетно.
Первое Лицо тоже изучало меня, правда – совсем не так долго: в моей более чем скромной персоне не было никакой загадки, а единственная интрига заключалась в эстонской (сингапурской) протекции, и как только мне удалось ею заручиться?..
– Круг обязанностей вам ясен, милочка? – спросило у меня Первое Лицо. – Так сказать, фронт работ?
– Более-менее, – кротко ответила я.
– Что ж, испытательный срок – неделя. Попробуем рискнуть.
– Попробуем. – Едва произнеся это, я сразу же поняла, что впереди меня ожидает полная жопа.
Полная, наманикюренная и хорошо уложенная жопа. Жопа-фитнес. Жопа – кислород-коктейль. И лучше бы сразу отказаться от сомнительной работы и сомнительной должности и поискать что-нибудь другое, не такое пафосное, не такое, мать его, куршевельское.
Именно об этом я и раздумывала, когда дверь распахнулась и на временно отведенном мне фланге фронта работ показалось божество.
– Привет! Босс на месте?..
– Нет.
Волосы. Шикарные волосы.
Густые, длинные, блестящие. Преображающие реальность.
– Вы – ее новая секретарша?
– Что-то