в Афганистане оказался более существенным, чем вклад всего НАТО. Москва помогла мобилизовать своего клиента Северный альянс, способствовала (или не мешала) в получении баз в Средней Азии – зоне своего влияния, не говоря уже о том, что предоставила право пролета через свою территорию и делилась разведданными.
Внутриполитически русский ответ был на грани подвига. Ведь первая – инстинктивная – реакция российского политического истеблишмента на 11 сентября была иной. В ней слышались привычный антиамериканизм и плохо скрытое злорадство. Без видимых колебаний президент Путин проигнорировал эту, можно сказать, подкорковую тягу российской элиты искать удовлетворения в унижениях и поражениях Запада. Он не испугался выступить в коалиции под американским флагом.
Как это случилось? На этот счет у меня есть одна вполне детективная гипотеза.
Я думаю, что, как человек, прошедший школу разведки, Путин сразу почувствовал, какие возможности сулит эта свалившаяся с неба ситуация. Он окажет Бушу (а Россия – Америке) неоценимую услугу, которую никто другой не окажет. Это сразу поставит отношения между двумя людьми (и странами) на иной уровень. С этого момента Путин не терял ни минуты. Тактически он вел себя безукоризненно.
Признаюсь, в глубине души у меня таится еще и куда более далеко идущая надежда. А что, если это не просто тактическая удача – пусть и экстра-класса? Что, если это стратегический выбор?
Потому что, без сомнения, когда-нибудь Россия избавится от конфронтационного советско-имперского наследия. Когда-нибудь, желательно еще при жизни этого поколения, она окончательно и бесповоротно освободится от заведших ее в исторический тупик претензий на иную полярность, на противоположность своего исторического пути. Игры в антимир закончатся, о лаврах «империи зла» будет забыто. И тогда может оказаться, что 11 сентября было действительно поворотной вехой…
Увы, пока это желаемое, а не действительное. Сильно смущают ретромотивы в российской политике. Конечно, символическим акциям вроде реабилитации михалковского гимна при большом желании можно найти благозвучные объяснения. Мол, приходится платить дань традициям, истории, старшим поколениям. А особо изощренный ум может даже высказать фантастическое предположение: не умелая ли это маскировка прирожденного разведчика, задумавшего побег на Запад? Однако непреходящая политическая мода на старую эстетику и стилистику сама по себе опасный симптом. Она говорит о том, что советская ментальность вовсе не изжита – ни обществом, ни политической элитой.
Хотелось бы в рай, да грехи не пускают. Та же Чечня. То, как бездарную и безнадежную войну в Кремле вдруг лихо перекрестили в антитеррористическую операцию, как раз и доказывает, что до ясного стратегического выбора в пользу нормальности еще далеко. И вообще норма не должна быть сенсацией.
В свою очередь героический американский ответ – изгнать всех изгоев, наказать всех преступников – оказался на грани фола. Это становится ясным, стоит сравнить две акции