было их, таких отважных,
А теперь они в земле во влажной.
А какие были хлопцы званы,
Как огни, глаза у них сияли…
В то, что «товарищ военная» вернулась из длительной командировки по служебным делам, видавшие виды обитатели коммунальной квартиры не поверили. Кивали сочувственно, глаза пряча, а потом подарили роскошный персидский халат, почти новый. Отказа слушать не стали, заявив, что таково решение коллектива, выраженное на общем собрании и зафиксированное в протоколе. А когда Ольга, попав наконец-то в свою комнату, закрывала за собой дверь, то услышало чье-то негромкое: «Ее-то, болезную, пораненную, – за что? Ироды большевистские!..»
Поняли, конечно, не слепые.
Как они на вороных скакали,
На скаку все шибко как стреляли,
Никому никто не станет нужен,
Обласкали – и ушли на службу…
Пока девушка была «в командировке», в квартире починили ванную и даже заменили краны на кухне. Зато лестничную площадку убирать перестали. Не подъезд, а свинюшник, и только. Бывший замкомэск покачала головой. Ох придется порядок наводить, ох кому-то будет весело! Но с делами можно подождать до завтра. Свобода! Как хорошо, когда ты дома, на собственной кровати, и хлоркой почти не пахнет.
А казаки, баюны-вояки,
В седлах скачут, злые забияки…
Зотова, улыбнувшись, взялась за недочитанное письмо. Изучала его не спеша, абзац за абзацем, потому как послание оказалось непростым – ни фамилий, ни имен, ни названий. Подписано «ваш доктор», адресовано «матушке-печальнице», говорится же в тех абзацах исключительно про лечение, лекарства да лекарей. Старый подпольщик Дмитрий Ильич Ульянов хорошо знал, что такое «конспигация». Хоть и послано не по почте, а с верной оказией, но опаска все равно должна быть. «Матушка-печальница» даже не сразу поняла, что «племянник Ваш» – не кто иной, как шкодливая Наташка. Только когда «Ваш доктор» лечение кварцевой лампой помянул, сообразила. Отрицал доктор его полезность, зато всячески восхвалял перемену климата, подействовавшую поистине благотворно.
Наташу удалось пристроить в Крыму, в одном из новых санаториев. Девочка скучала, просилась назад в Столицу «к матушке», зато была жива, здорова – и под наблюдением толковых врачей. Это было очень хорошо, но все остальное не шибко радовало.
Из Крыма Дмитрий Ильич поехал на Кавказ, надеясь встретиться с братом. Вождь как раз приехал в Тифлис, после чего собирался отправиться в Абхазию, дабы отдохнуть на тамошних пляжах. Но братья так и не увиделись. Дмитрию Ильичу передали, что Вождь очень-очень занят.
Зато Предсовнаркома нашел время для встречи с Владимиром Ивановичем Бергом, то есть «с прежним лечащим врачом Вашего, матушка, племянника». И не только встретился, но и собирался посетить его «скудельницу» – новый гелиотерапевтический центр, построенный где-то возле Сухуми. Там же возводилась лечебница для опытов профессора Иванова, которому уже доставили первых обезьян, купленных в зоопарках Европы. Про это Дмитрий Ильич писал открытым текстом. Не тайна