иностранцы, восторгались новым престолом царским, изготовленным по рисункам самого Димитрия. Был он отлит из чистого золота, обвешан кистями алмазными и жемчужными, в основании его располагались два серебряных льва, а сверху он был покрыт крестообразно четырьмя богато украшенными щитами, над коими сиял золотой шар и искусно сделанный золотой орел. И где этот трон сейчас, хотел бы я знать. Или у бояр спросить?
Одевался Димитрий тоже пышно, хотя привычное Русское царское одеяние не любил, облачаясь в него только ради церемоний разных. Но оно действительно не рассчитано на такого порывистого молодого человека, в нем можно только шествовать степенно с двумя боярами по бокам, бережно поддерживающими под локти, а, скажем, на коня вскочить невозможно, никакая сноровка не поможет. Поэтому Димитрий предпочитал одежду короткую, облачаясь попеременно то в Русский кафтан, то в польский кунтуш. Вслед за царем и все жители Московские, и знатные, и незнатные, старались блеснуть одеждой богатой, к немалой радости купцов Московских и к усладе глаз, ведь разноцветные наряды толпы весьма украшали улицы столицы.
Я остановил, потому что мне неожиданная мысль в голову пришла. Царствование Димитрия напомнило мне первые годы правления царя Бориса. Как ни ненавидел его Димитрий, а многое делал похоже, можно сказать, продолжал его дело. С другой стороны, чему удивляться? Они оба для блага державы старались, только об ее величии и думали, потому и шли в одном, правильном направлении.
Без различий, конечно, не обходилось. Вот идете вы по дороге, вдруг перед вами завал вырастает, один его слева обойдет, другой справа, а иной и напрямки ломанется. Это от привычки и от натуры зависит. Главное, что общее направление выдерживают, остальное – детали.
Но верно говорят, что дьявол в деталях прячется. Димитрий, уделяя излишнее, быть может, внимание одним мелочам, совсем забывал о других, весьма существенных. Это было его единственным недостатком, но и недостаток этот был лишь продолжением его достоинств, произрастал из кипучей натуры и всех обстоятельств предыдущей жизни.
Царь Борис при дворе вырос, он настолько свыкся с обычаями, что и помыслить не мог их нарушить, особенно, в мелочах, которые тело само исполняет, без участия головы, это, к примеру, как на храм Божий перекреститься, бывает, едешь, мыслями вдаль уносишься и вроде бы даже по сторонам не смотришь, а рука сама ко лбу подымается. Димитрий же вознесся на престол Русский стремительно, неожиданно не только для окружающих, но отчасти и для самого себя. О каких-то обычаях он просто не знал, какие-то его раздражали и он, не задумываясь о последствиях, легко нарушал их. Что же ему люди опытные, его окружавшие, не подсказали, спросите вы. Почему же, подсказывали, и Димитрий не чурался умный совет выслушать, вот только времени у него на это почти никогда не находилось. Он всегда спешил и этим удивительно походил на своего деда и отца. Как будто, как и они, чувствовал, что судьба отпустила ему немного времени, и потому старался