из того, что это решение вызовет прилив антисемитизма. Поэтому я и сомневался и высказывал сомнения.
Сталин сразу не решился принять это предложение. Он выявлял мнения, колебался. Говорят, Киров это тоже поддержал. Я этого не знаю. Когда составили план, подписали: Сталин, Молотов, Каганович, Калинин, Булганин.
Проект Дворца Советов
– Что означали эти подписи? Взорвать храм?
– Построить Дворец Советов на этом месте. Когда мы выходили, Киров, Орджоникидзе и я, я говорю: «Ну хорошо, все черносотенцы эту историю в первую очередь свалят на меня!» Киров хлопнул меня по плечу: «Эх ты! Я и не думал, что ты такой трусливый! Волков бояться – в лес не ходить! Волков нечего бояться!»
– А когда взрывали храм, ты даже не знал! – говорит Мая Лазаревна, – Я это помню хорошо. Ему не сказали, – обращается она ко мне.
– Говорят, что вы сами взрывали, – замечаю я.
– Ерунда, – отвечает Каганович.
– Прямо с трибуны Дома литераторов было сказано: Каганович нажал рычаг и сказал: «Задерем подол матушке-России!»
– Я даже не знал про то, что связано с командой… (М.Л. Каганович сообщила мне, что отец даже написал ей письмо, опровергающее подобные слухи. «В день, когда взрывали храм, папы даже не было в Москве», – говорит она. – Ф. Ч.)
– Зря, конечно, это сделали.
– Зря, зря, – соглашается Каганович.
– Видите, что из этого получается?
– Я это знал. Я был против этого дела. Не потому что такой уж святой… А просто я знал… чем это кончится.
– Настроение было другое. Борьба с религией?
Взорвали Сухареву башню…
– Пишут: в Москве взорвали Сухареву башню. Она была очень ветхая. Машин вокруг нее! Сплошной поток… Каждый день душат по десять человек. Но я сопротивлялся ее сносу. Пришел на собрание архитекторов. Взял с собой Щусева, Жолтовского, Фомичева и других и поехали к Сухаревой башне.
Поднялись на нее, осмотрели все кругом и пришли к заключению, что демонтировать ее не резонно, а сделать вокруг нее движение – надо разрушить все вокруг, в том числе больницу Склифосовского, которая имеет особую ценность как архитектурный памятник старины, поэтому предложили тоннель сделать.
Потом выяснилось, если сделать тоннель, то сама башня Сухарева не выдержит его, и, во-первых, это огромный въезд и огромный выезд – у нас для этого сил нет. И разрушение домов вокруг, и сооружение тоннеля, таким образом, исключается. Поэтому решили разрушить.
– Мнение такое: Сталин – грузин, Каганович – еврей, вот они и разрушили все русские памятники.
– Удобно придраться. Говорят, что и Страстной монастырь я взрывал, а монастырь был взорван через два года после того, как я из Москвы ушел.
– Сейчас метод такой: любое вранье бросать в народ, а потом пусть опровергают! Пишут, что Сталин был агентом царской охранки.
– Это же сволочь пишет! – возмущается Каганович. – Еще и подписывается. Ученый… Это же наглецы!