так обо мне «беспокоилась», и спросил, не удержавшись от ноток издевки.
– А почему это вы сидите не на своем месте, Клавдия Трофимовна? Вам там, что, дует?
– А это теперь твое место, Илюшенька, – пропела ангельским голоском Клавдия Трофимовна, мысленно желая, чтобы меня разорвали черти. – Старая я стала. Пора давать дорогу молодым. А мы, ветераны, будем вам помогать.
«Ты даже не представляешь, как мы тебе поможем», – одновременно подумала она.
«Спасибо за предупреждение», – подумал я в ответ и усмехнулся.
В отдел заглянула наша заведующая Татьяна Петровна.
– О, пришел, наконец-то! – воскликнула она, увидев меня. – Тебе Клавдия Трофимовна уже сказала, что мы перевели тебя на должность главного специалиста?
– Сказала, – ответил я.
– Вот и прекрасно. Петр Филиппович об этом лично распорядился, – пояснила со значением Татьяна Петровна. – Кстати, он просил, чтобы ты к нему зашел.
– Хорошо, зайду, – сказал я и придал своему лицу озабоченное выражение. – Перед Клавдией Трофимовной как-то неудобно получается. Она сделала столько полезного, сидя за этим столом. Выходит, что я ее подсидел.
– Ну что ты, Илюшенька, что ты! – картинно всплеснула руками Клавдия Трофимовна. – Выбрось эти глупости из головы.
– Клавдия Трофимовна всячески поддержала твой перевод на должность главного специалиста, – сказала Татьяна Петровна. – Так мне и заявила: мол, что-то засиделся наш Илюша на рядовой должности. Пора бы его и продвинуть. Заслужил.
Произнося эти слова, Татьяна Петровна невольно вспомнила, что на самом деле заявила ей Клавдия Трофимовна, когда ей предложили освободить для меня стол, и какой она при этом устроила визг. Ее воспоминания меня весьма позабавили.
– Ну, ты идешь к Петру Филипповичу? – спросила Татьяна Петровна.
– Иду, – ответил я.
– Пойдем, я тебя провожу.
– Передайте ему от меня привет! – воскликнула Клавдия Трофимовна. – Обязательно передайте!
Можно было подумать, что ее привета наш генеральный директор ждет, как манны небесной.
Кстати, несколько слов о Петре Филипповиче. Вид у него был по-настоящему директорский, то бишь, важный. Чувство важности особенно подчеркивал его могучий живот. У тех, кому довелось слышать его голос, громкий и грубый, а также его манеру изъясняться, – мат через каждые два-три слова, – не оставалось никаких сомнений, что перед ними настоящий руководитель.
Татьяна Петровна завела меня в директорский кабинет буквально за руку.
– Петр Филиппович, я его привела. Знакомьтесь, Воробьев Илья Сергеевич, собственной персоной. Цел и невредим.
Генеральный директор посмотрел на меня.
– А-а-а, это наш пострадавший, – протянул он. – Ну, садись.
Я сел. Петр Филиппович посмотрел на Татьяну Петровну.
– Тань, ты иди. Мы тут сами поговорим.
– Зайди