парка, который являл собой своеобразный островок тишины и покоя среди бурлящего вокруг водоворота машин, и сели на пустую скамейку. Вокруг шумели деревья, верхушки которых сливались с ночным небом. Стоявшие в два ряда уличные фонари сияли нимбами света, который растворялся в густеющем тумане. Мы сидели и молчали, обняв друг друга. Нам не нужно было о чем-то говорить. Мы были вместе, и это было главным. Я посмотрел на Таню. Вот она, рядом со мной, красивая, молодая, задумчивая, словно бабочка, случайно залетевшая в мою убогую, серую жизнь. Таня повернула голову и тоже посмотрела на меня. Ее взгляд был выразительным. Он был наполнен нежностью и ожиданием. Я вдруг почувствовал, что меня бросило в жар. Мое лицо стало горячим. Я явственно ощутил, как запылали мои щеки. Дальше произошло все как-то само собой. Мои губы потянулись к ее губам, наши глаза закрылись, и мы слились в страстном поцелуе. Стало тихо, уличный шум исчез, и все, что находилось вокруг, для нас словно умерло…
– 7 —
Когда я вернулся домой, помимо недовольного моими участившимися поздними возвращениями Маркиза, меня ждала еще и записка в замочной скважине. Я развернул ее и прочитал следующее: «Умоляем, как только может умолять милиция, позвони! Очень нужна твоя помощь. Позвони сразу, как только вернешься, даже если это будет ночью. Я сегодня на сутках. Павел». Внизу стояла подпись и сегодняшнее, вернее, теперь уже вчерашнее, число. Я улыбнулся. Ну и остряк, этот Павел.
Я зашел в квартиру, переоделся, покормил кота, перекусил сам, после чего стал вертеть в руках полученный клочок бумаги. Звонить или не звонить? С одной стороны, конечно, хорошо, что я приобрел почет у милиции. Но с другой – нужен ли мне этот самый почет? Если я буду постоянно откликаться на их просьбы, они не дадут мне покоя. Я подумал и решил, что звонить не стоит. В самом деле, пусть милиция сама решает свои проблемы. У них своя работа, а у меня своя. Роль эдакой бабки-гадалки, помогающей раскрывать преступления, меня не прельщала. Я не стремился к приключениям. Я хотел спокойной жизни. Тем более, что в последнее время она наконец приобрела смысл, расцвела новыми красками, и я стал получать от нее удовольствие.
Приняв это решение, я облегченно вздохнул и лег спать, предварительно поставив будильник поближе к кровати. Опоздать на работу второй раз подряд будет уже слишком.
Но выспаться мне не дали. В половине шестого утра в мою дверь раздался настойчивый долгий звонок. Так могут звонить только те, кто чувствует себя облеченными властью. Либо теща, подозревающая зятя в неверности дочери, либо милиция. Поскольку тещи у меня пока еще не было, оставалось только второе.
Мысленно проклиная звонившего на чем свет стоит, я натянул трико и в полусонном состоянии побрел в прихожую. За дверью действительно стоял Павел.
– Привет, – улыбнулся он. – Разрешишь войти?
– Входи, – вздохнул я, посторонился, пропуская Павла, и закрыл дверь.
– Слушай,