безденежных оказалось мало.
В тюрьме существовал негласный товарищеский порядок: если у заключенного нет денег на выписку, то те, кто сделал выписку, из своей выписки выделял в фонд неимущих 10–15 % своей выписки. Главным образом выделяли табак и баранки.
Проведя санитарную обработку и сделав выписку продуктов, нас вывели в коридор и проверили каждого по формуляру: фамилия, имя, отчество, год рождения, статья, пункт, срок.
Мы старались выяснить, куда же нас гонят.
И выяснили, что нас гонят в Коми АССР, в Устьвымлаг[51].
На второй день нас перегнали в здание бывшей тюремной церкви. В этом помещении не было никакой обстановки, даже нар, так что нам пришлось расположиться на полу и спать вповалку.
В этом помещении нас продержали двое суток.
16. Переброска из тюрьмы на ж.-д. ст. Сокольники
21 июля 1941 года ранним утром нас выгнали во двор тюрьмы, где уже стояли воронки. Сделали перекличку и в алфавитном порядке рассадили по воронкам и повезли в неизвестном направлении.
Скоро нас привезли на ж.-д. станцию Сокольники[52], где уже стоял паровоз с прицепленными к нему вагонами, готовыми к нашему приему и дальнейшей отправке.
Кроме мужчин, сюда были привезены и женщины, жены бывших ответственных партийных работников, ранее осужденных как враги народа.
В общей сложности нас здесь собрали около 350 человек[53].
Здесь нам была произведена повторная поверка и по списку, в алфавитном порядке нас разместили по вагонам.
Женщин поместили в одни вагоны, а нас в другие.
Вагоны были поданы под названием «столыпинские»[54].
17. Путешествие в столыпинском вагоне
Я попал в двухместное отделение, куда нас было помещено 6 человек.
Конечно, в двухместном купе шести людям разместиться было нелегко, да еще с багажом и на продолжительное время.
Но все же мы разместились[55], по два человека на каждую полку, лежали в сутычь или валетом. При таком распределении у нас оказалась еще свободная площадь под нижней лавкой и на полу; на полу же стояла параша.
Так мы ехали до г. Кирова.
22 июля наш поезд выехал со станции Сокольники, в 10–11 часов вечера нас довезли до станции Перово под Москвой. Здесь поезд остановился, и мы сначала не поняли, в чем дело.
Наш конвой покинул вагоны, и мы остались взаперти без охраны.
На улице темная июльская ночь, слышатся оружейные выстрелы, мы смотрим в окно и видим, как разрываются снаряды.
Оказывается, в это время на Москву был совершен первый[56] немецко-фашистский налет, и по налетчикам стреляли наши зенитки.
Фашистские самолеты были отогнаны. В вагон вернулся конвой, и поезд двинулся дальше[57].
Следующая наша остановка была ст. Киров.
На ст. Киров наш поезд пришел в середине дня; к вагонам стал подходить народ и рассматривать, кого и куда везут.
И