знаете, сколько было воздушных таранов (таких как у Талалихина) в армии США? Ни одного – это же нерационально. А у нас это явление носило массовый характер. Не потому что хотели получить Звезду Героя (таран – это практически гарантированная гибель), а потому что остервенение народное было.
И таранов было так много, что мы знаем случаи чудесного спасения. Вот кончился боезапас и один из наших ребят таранит немца, причём делает это хитро – пропеллером отрубает рули, сам сажает самолет, а немец падает. А другой наш летчик, когда боезапас кончился, а немецкие бомбардировщики продолжали бомбить – догнал немца, пользуясь преимуществом в скорости, насел на него и стал давить, пока тот, по законам аэродинамики не упал в озеро. Это нелогичное поведение – человека переклинило, как в драке.
Православная Церковь давала мощную поддержку для такого героизма. Сталин уловил это. Есть известная история о Василевском: у него отец был священник, и он это скрывал по понятным причинам. А Сталин как-то спросил его:
– Поддерживаете контакты с отцом?
– Да, жив-здоров, живет в деревне.
– Священник?
– Да.
– Как вы считаете, образование церковное – есть от него польза?
Что тут ответить? И Василевский сказал:
– От любого образования есть польза!
А Сталин ему на это сказал:
– Попы – самое главное – учат, как понимать людей.
А потом, когда Василевский приехал к родителям, узнал, что в течение нескольких лет они получали деньги из Москвы.
– Как вы относитесь к изданию «История России ХХ век» под редакцией А.Б. Зубова?
– Книга Зубова – это не учебник, и к ней отношусь нормально. Более того, сам с интересом ее прочел. Там есть моменты, о которых я не знал и которые любопытны.
– Например?
– Довольно много интересного пишется о Церкви во время войны, о Зарубежной церкви, об эмиграции. Это любопытно. В то же время, когда о борьбе белоэмигрантского движения с фашизмом пишется чуть ли не в пять раз больше, чем про Сталинградскую битву – это коробит. Тогда книга должна называться не «История России», а «История белоэмигрантского движения в период войны».
Когда подвиг Александра Матросова расписывается детально, но основной акцент делается не на том, что это было проявление массового героизма, а на том, что это был башкир-детдомовец и сын алкоголика – осадочек остается.
– Должны ли быть такие книги в продаже?
– Любая трактовка имеет право присутствовать. Вопрос только в том, как к ней относится официальная наука, и как – государство. Если бы подобного рода книги получали гриф учебного пособия для школы, это попадало бы под классический термин 30-х годов «вредительство». Как точка зрения ученого «История России. XX век» имеет право на существование, но там есть ряд, лично на мой взгляд, грубых идеологических ошибок. Таких как, например, термин «советско-нацистская война».
– Вы сами не хотели написать учебник