бы двинуть отряд Черняева по Амударье к Кабулу, а другие войска послать туда же с Кавказа ради создания угрозы Британской Индии. Полторацкий резюмировал: «Вообще Ваши акции здесь заметно повысились. Мы ждем, что Вас и других представят к наградам»[98].
«Сузакское дело» М.Г. Черняева стало образцом для проведения операций в Средней Азии: малыми силами и средствами, энергично и решительно, без долгого согласования с верхами, не дожидаясь одобрения и подхода резервов. Всю жизнь Михаил Григорьевич гордился своим пионерством.
После Сузака осмелели даже обычно робкие творцы российской внешней политики – в Министерстве иностранных дел приступили к разработке плана «соединения линий».
Пока российские государственные мужи спорили, строили планы, изменяли их, снова и снова спорили, из Средней Азии приходили сообщения о новых попытках Великобритании утвердить свое присутствие в Коканде и Бухаре, о прибытии туда английских агентов. В Петербург поступали сведения, что британцы продолжают стремиться к освоению водных путей в Средней Азии и захвату рынков сбыта для своих товаров в сопредельных с Россией странах Востока. Известия эти были вполне достоверны. Так, российский военный агент в Лондоне полковник Новицкий переслал в свое министерство отпечатанный типографским способом (то есть для достаточно широкого ознакомления) доклад губернатора Пенджаба Р. Монтгомери «Торговля и ресурсы стран на северо-западной границе Британской Индии». В докладе излагались пути и методы освоения среднеазиатских просторов.
Милютин понимал, что медлить больше нельзя: в недрах военного ведомства был срочно подготовлен доклад о действиях в Средней Азии, в котором было предусмотрено, что с весны 1864 г. войска Оренбургского корпуса окончательно займут Сузак, а части Сибирского корпуса овладеют городом Аулие-Ата, и так будет создана сплошная пограничная линия по хребту Каратау. Впоследствии границу предусматривалось перенести на реку Арысь с включением не только Туркестана, но и Чимкента в состав Российской империи. Как уже говорилось, 20 декабря 1863 г. доклад получил Высочайшее одобрение; с этого момента начинается новый наступательный этап российской политики в Средней Азии.
Заветная цель
В то время, когда в Петербурге решалась судьба всего Среднеазиатского региона, и Ташкента в частности, Михаил Григорьевич, поссорившись со своим непосредственным начальником А.П. Безаком из-за «сузакского дела», без чьего-либо разрешения отправился в столицу. Серьезных последствий его самовольство не имело. Милютин ему симпатизировал и поддерживал, как мог, а уж в момент, когда готовился императорский указ о соединении линий, неуживчивый офицер оказался очень кстати – он мог стать лучшим исполнителем монаршей воли. На черняевскую «самоволку» начальство закрыло глаза и порекомендовало Государю назначить его начальником одного из двух отрядов, которым предстояло пройти по степи и горам многие версты – возможно,