катаклизмам.
Господствующие группы федерального и республиканского уровней активно обсуждали проекты будущего. Сторонники «жесткой линии» отстаивали необходимость возврата к фундаментальным ценностям коммунистического режима – «демократическому централизму», строгой иерархии, к командно-административной системе. Их оппоненты («мягкая линия») настаивали на необходимости трансформации политической системы путем контролируемой либерализации, при этом процесс принятия решений должен был строиться на авторитарных принципах.
Радикальные либералы требовали немедленного и полного перехода к рыночным отношениям, установления демократических институтов западного образца. Приверженцы «экстремистской линии» стояли на жестких националистических позициях и предлагали полностью отказаться от прежней федеративной государственности. По их мнению, «разъединение» федерации – закономерный и прогрессивный шаг посткоммунистической трансформации в направлении создания демократических национальных государств в территориальных границах республик СФРЮ. В середине 1980-х годов основная борьба развернулась между сторонниками «мягкой линии» и «экстремистами». Последние одержали верх.
Успех национальных проектов, вызревавших в общей политической рамке, был обусловлен «работающими обособленными институтами управления», т.е. наличием «обособленного в институциональном плане сегментом-государством внутри общего государства» (Ф.Г. Рёдер); деперсонификацией федеральной власти; политической слабостью центра и процессами деидеологизации; резким ухудшением социально-экономической ситуации в стране и возобновлением старых этноконфессиональных конфликтов. Поскольку коммунизм претендовал в Югославии на роль универсальной доктрины, пустота, образовавшаяся после его падения, быстро заполнилась ксенофобией и шовинизмом, популизмом и национализмом – «не борьбой за свои национальные права, а пренебрежением чужим правом на сохранение национального и человеческого достоинства» (А. Михник).
К концу 1980-х годов Югославия сохранила лишь суверенитет признания и статусность. Суверенитет факта, состоятельность, как исключительные характеристики федерации, были разделены между республиками. Югославия, была, словами Гегеля, как феодальная монархия, «суверенна только вовне». Внутри государство представляло не единый организм, а «скорее агрегат, чем организм» (Г. Гегель).
Понимание национального равноправия не как равноправия перед законом, а как экономическую самостоятельность и возможность выхода сегмента на мировой рынок привело в результате к тому, что сила государства виделась не в единстве республик, а в их самоопределении и независимости. Самоуправленческий социализм как модернизационная модель не способствовал укреплению единства страны, а ускорил процессы национализации, приватизации власти на уровне республик и децентрализации политико-правового