отстоявшей на версту от столицы фемы. Лысобокая горушка венчана была рощицей с каменным поклонным крестом.
Очень удобно для двух людей, желающих побеседовать без свидетелей: один из них ждет с полудня другого, но успеет незаметно покинуть рощицу, если ко кресту начнет подниматься чужак; обоих закрывают от постороннего глаза деревья и кусты.
– Друнгарий? – начал Апокавк без предисловий.
Хонсарий вздохнул:
– К нему трудно подобраться. На корабле множество людей, одетых лучше, чем прочие. Им явно доплачивают за верность, и они приглядывают за всеми остальными, не давая им сунуть нос в серьезные дела. Однако две важные вещи выяснить удалось.
– Очень на это надеюсь.
– Во-первых, «Пинта» готова к отплытию в любой день и час. Для чего – никому не ведомо, а просто так обсуждать приказания друнгария там не принято.
– Из чего это видно?
– Изо всего. Моряцкие навыки мне внятны. И они – как раскрытая книга.
– Хорошо. Далее.
– Во-вторых, с простыми моряками друнгарий ни при каких обстоятельствах не стал бы пить. У него на галеоне – отдельный повар, обслуживающий лично Христофора, его самых лучших гостей и более никого. В особом сундуке хранятся весьма ценные вина – тоже для одного-единственного ценителя. Пища и вино друнгария никогда, ни при каких обстоятельствах не смешиваются с едой и пойлом его подчиненных.
– Достаточно. Следствие закончено.
– Не совсем, мой господин. Приблизительно через седьмицу из Воскресенского порта в Ла-Корунью уйдет большой торговый корабль. На нем собирается отплыть аколуф с женой. Уже договорились с капитаном Гримальди.
– Еще раз, имя?
– Гримальди. Пьетро Гримальди.
– Непростой человек… Далее.
– Жена аколуфа давно просилась показать детям их старый дом, но аколуф не хотел отбывать со службы надолго, а тут дал ей наконец согласие.
– Точно ли?
– В трех тавернах говорили об этом. Аколуф пил во всех трех, повсюду ругался на жену и повсюду говорил, что благородный кабальеро ни в чем не должен отказывать благородной сеньоре, даже если она попросит луну с неба. В последней таверне он разбил глиняную флягу с вином и в голос орал на тамошних людишек: «Понимаете ли вы меня?!»
– Так…
Дело никак не желало проясняться. Конечно, буйные речи пьяницы это всего лишь буйные речи пьяницы. Но если он не был столь уж пьян в действительности? Если он хотел, чтобы в городе заговорили: «Тряпка, размяк, уступает жене»? Отличный предлог для отплытия…
– Отставить генуэзца, с ним закончено. Отставить старое обличье. Новое имя. Новая одежда. Ты – арменин. Армянской речью ты владеешь, я знаю… Ты приплыл на торговом корабле, но дела торговые тебе опротивели. Ты желаешь военной службы, ищешь покровительства земляков. Их тут достаточно, как и по всей Империи. Ты надеялся на турмарха, а он арестован. Почему? За что? Какая его вина или он безвинен и пал жертвой навета? Имел ли связь с дочерью таинского князьца? Разговаривал ли с кем-либо о планах сбежать? Итак, твоя цель – Вардан Гаврас.
И