было слово «Бог». Им, по религиозным верованиям, оказалось верховное существо, будто бы стоящее над миром или управляющее им. И дальше – классика жанра: мол, идеей бога пользуются господствующие классы, для которых она служит орудием угнетения трудящихся масс… Это тоже было ожидаемо. И это было уже даже не смешно. Я захлопнул словарь – мне вдруг стало тоскливо и так неуютно, что я даже поежился. Знобкая рябь пробежала у меня по спине.
Слова, слова и еще раз слова – неужто они так бессильны?!
* * * * *
Не состоявшись как художник, я переключился на палеонтологию. Испытывая теплые чувства к животным существующим, я заинтересовался и животными вымершими. Не знаю, в какой момент родители уловили эту мою новую страсть: сколько я себя помню, я всегда был окружен энциклопедиями о динозаврах. Некоторые из них были действительно весьма талантливыми (например, моя самая первая – «Что было до нашей эры»), некоторые, как я сейчас понимаю, шаблонными, повторяющими – на разные лады – одну и ту же скупую, поверхностную информацию; но в детстве я был не столь разборчив. Доходило до того, что на каждый праздник – будь то день рождения или Новый год – мне дарили, по сути, только одно – энциклопедии о динозаврах. Подарок этот считался вариантом беспроигрышным, самым простым и очевидным – он неизменно имел успех, и проблема выбора перед взрослыми не стояла. А всё, наверное, потому, что я сдуру заявил, что я даже не знаю, что еще можно желать, кроме книги… С одной стороны, звучит так наивно; с другой – книга и вправду никогда не бывает лишней; она гораздо лучше всевозможных безделушек, которые нам так часто дарят и которые, чего греха таить, дарим порой и мы.
Крошечное неудовольствие выразил я, помню, только однажды: когда одна из тетушек вручила мне издевательски тощую книжечку (и рисунки там были отвратными) со смехотворным названием: «ВСЁ о динозаврах».
– Так что больше тебе такие книги дарить не будем, – нахально сказала она и рассмеялась.
Хотя я и был довольно мал, я не сомневался, что уместить всё о моих удивительных, любимых динозаврах в жалкой «брошюре» решительно невозможно. На тетушку я обиделся и нисколько ей не поверил – я жаждал большего.
Итак, я выбрал себе будущую профессию – палеонтолога, о чем с гордостью сообщил родителям.
– Чтобы быть палеонтологом, надо постоянно отправляться в походы, терпеть лишения, жить в палатке… – скептически заметила мама, совершенно меня огорошив. – Выдержишь ли ты всё это?
Зря она так сказала: вопрос можно было поставить иначе – облечь его в форму более мягкую, приемлемую для меня тогдашнего, да и, пожалуй, во многом меня нынешнего. Лучше бы мама деликатно объяснила мне, какие качества необходимы для настоящего ученого, работающего в сложных полевых условиях. Этот подход был бы куда конструктивнее. Но мягкость и деликатность не ее конек; она привыкла высказываться резко – и в данном случае, мне кажется, это было не совсем уместно. Да, конечно, порой полезно взглянуть