девочки умеют шить?» – «Глупая! – перебил меня Мяка. – Опять забыла, что они шить не умеют, но зато расти быстро очень умеют».
Я постыдилась своей глупости, но расхохоталась, когда представила себе Наташу ростом с Шевченко. «Никогда таких больших девочек не видела!» И опять рассердила Мяку: «Да не только растут люди, но и изменяются. И об этом забыла? Учи тебя, учи, а ты все свое». И даже отвернулся.
Мне стало стыдно. Ну, посмотрю, какая же Наташа стала: неужели так изменилась, что не узнаю? Вдруг она теперь толстая, как няня, и лысая, как капитан. И опять рассмеялась. «А что смеёшься, хорошо, значит, выспалась», – сказал Мяка…
И вот приехали. Так мне было любопытно увидеть скорей Наташу, её маму, няню, Шевченко… Но опять та же история: открывают сундучок, достают что-то, а нас не вынимают… И я опять в слезах.
Но вот однажды плотно крышку не закрыли, и не прозвонил закрывающий её ключ. Можно слышать всё, что делается кругом. А услышали мы суматоху в доме, такую знакомую в Наташиной семье, когда гости или праздник.
«Ну, значит, наша семья, – заявил Мяка. – А я боялся, вдруг в чужой дом нас завезли». И только сказал, вдруг раздался громкий лай. «А вот это что-то новое, незнакомое, – удивился Мяка. Ничего не понимаю». – «Ой, как страшно!» – вскрикнула я. «Чего ты испугалась! – ведь не медведь же – собака…» – «Но это опасно для меня, – раздался голос Миши. – Знаешь, как собаки медведей травят, если охотничьи». И вдруг голос: «Райка, что ты лаешь! Ведь это папа пришёл». Это был детский голосок мальчика.
«Ну вот, девочки нет, а мальчики не умеют играть в куклы», – заскулила я. Мяка молчит, прислушивается. И ещё слышим мужской незнакомый голос: «Наташа, не пускай, пожалуйста, Райта в детскую, закрой дверь».
«Всё незнакомое в этом доме», – продолжаю хныкать. «Как незнакомое? А слышала: Наташу назвал голос? – значит, мы дома, дома, ура!» Но меня это ещё не успокоило. У няни тоже была сестра, Наташа – Наташ много. Может быть, и чужая», – «Нет, нет, наша, наша. Кто же может ещё открыть сундучок с секретом, ведь это знают только в нашем доме», – обрадовался Мяка, и я немного успокоилась, и Миша тоже: «Конечно!»…
Ждём. А суматоха продолжается. Слышим шаги нескольких людей, несущих что-то тяжелое. И женский голос: «Сюда, сюда несите и в гостиную, в угол, поставьте и закрепите, пожалуйста, чтобы не упала на детей. – Няня, когда ёлка обсохнет, дня через два, приведите детей, будем её украшать. А пока не надо их сюда пускать…»
Вот что, принесли ёлку! Как интересно! Значит, мы приехали как раз к Рождеству. К празднику весёлому уж нас обязательно вынут! «Ура, ура!» ликуют Мяка и Миша. «А сказали «дети», значит, может быть и девочка есть», – сообразила я и даже похвастала своей сообразительностью друзьям. «Молодец! за твой великий ум ты получишь даже награду от великого князя». Вечно он смеется надо мной. Но я не обиделась. Мне было интересно, что будет дальше.
А дальше было все то же. Няня не идёт, и нашему терпению пришёл конец. Мы с Надей стали приставать к Мяке с вопросами (он же всё знает): почему нас так долго держат взаперти?