отсутствии.
Я же, стоя посреди этой комнаты, поняла, что дрожу.
С одной стороны, я была смертницей, которой нечего терять, и на рассвете меня бы в любом случае казнили. Но вот с другой… а не сделает ли этот незнакомый мужчина со мной сейчас чего-нибудь похуже смерти? Ведь он тайно привел меня сюда, в подземелье своего особняка, совершенно беззащитную, более того – скованную артефактом, который не оставит мне иного выбора, кроме как подчиниться любым его приказам. И сейчас этот человек может сделать со мной что угодно. Долго и изощренно пытать, насиловать, унижать…
Обхватив свои плечи, я закусила губу и всеми силами старалась не расплакаться от паники…
– Все хорошо, – неожиданно услышала я, почувствовав на своем плече его руку.
Теплая.
Обернувшись, я несмело посмотрела на мага, только теперь отмечая, что он сильно выше меня. Особенно сейчас, когда я была без туфель на каблуках, в обычных тюремных лаптях и робе из грубого серого полотна.
Потянувшись рукой к завязке плаща, он уверенно развязал ее, случайно коснувшись моих ключиц, и снял капюшон, стягивая плащ. Который тут же отшвырнул в сторону и тот исчез, развеявшись словно черный туман. А после, не теряя времени, надрезал и разорвал на мне тюремную робу смертницы, чтобы отбросить ее клочки в угол комнаты.
Поежившись, я невольно прикрылась, понимая, что была совершенно не готова оказаться перед ним полностью обнаженной.
– Теперь можешь говорить, ты в безопасности. Начинаем, – сказал Николас, подойдя к одному из лабораторных столов, с которого взял несколько предметов. И подойдя ко мне, протянул один из них – пузырек с зельем. – Выпей его.
Несмело взяв сосуд дрожащей рукой, я откупорила пробку и залпом осушила, ощущая на языке слегка терпкий металлический вкус.
Маг же тем временем достал кинжал, которым начертил на полу круг вокруг меня, и принялся размахивать предметом, то и дело распыляя в воздухе темные искристые порошки. При этом его пальцы быстро двигались, словно перебирая нити, а губы неустанно шептали заклинания.
Тени окутывали меня, с ног до головы. Словно кокон, который сомкнулся, плотно примыкая к коже, будто одежда, сотканная из самой тьмы. И вот в какой-то момент я поняла, что со мной что-то происходит. Каждая клеточка тела словно задрожала, перемещаясь с места на место! Вытягивалась, сокращалась, ныла и покалывала.
– Отвечай мне, Анита Краус, – прозвучал властный голос мага, стоявшего напротив меня. – Отказываешься ли ты от своего имени, своей сущности, всего своего я? Отрекаешься ли от того, кем ранее была и кем могла быть? Стираешь ли свою личину полностью и без остатка?
– Да, – слабо ответила я, понимая, что именно это и должна произнести… несмотря на то, как это было страшно.
– Даешь ли ты свое согласие на новую личину? Принимаешь ли своим новым я имя и сущность Литиции Аркхена?
– Да, – услышала я собственный голос, и лишь в этот момент поняла, что в панике даже не потрудилась спросить, что это за Литиция Аркхена