красный рубец.
– О нет! – отвечал Габриель кротким, в высшей степени благозвучным голосом. – Только жжет немного.
В одно мгновение хлыст очутился на земле, и с раздирающим душу криком Лео бросился Габриелю на шею.
– Я слишком дурной мальчик! – воскликнул он. – Вон там лежит мой хлыст, Габриель, возьми его и прибей меня также!
Прочие дети смотрели, разинув рот, на этот неожиданный порыв горького раскаяния. Герцогиня тоже была недалеко. Должно быть, странное ощущение овладело ею, потому что она стремительно бросилась к ребенку, прижала его к сердцу и стала осыпать поцелуями его красивое лицо.
– Рауль! – едва слышно прошептала она.
– Ах, глупости! – проворчал мальчик, с силой высвобождаясь из ее объятий. – Раулем зовут моего отца!
На бледных щеках герцогини вспыхнул яркий румянец, она выпрямилась и с минуту оставалась неподвижной, потом медленно повернула голову и робко и нерешительно огляделась. Дамы, только что стоявшие неподалеку, теперь исчезли за дверью ближайшего домика.
Глава 2
По дороге из столицы катился придворный экипаж, в глубине его сидел господин, а рядом с ним на голубых шелковых подушках лежали принадлежности для игры в крокет. Карета только свернула на главную дорогу, пролегавшую вдоль пруда, как из чащи показался пешеход. Находившийся в карете господин тотчас же велел кучеру остановиться.
– Здравствуй, Майнау! – воскликнул он. – Не сердись на меня, если я замечу, что тебя ждут с замиранием сердца, а ты бродишь бог весть где!.. Липа уже давно стоит, и ты лишил дом Майнау возможности с гордостью передавать из рода в род предание, что твоя рука держала ствол липы в то время, когда Фридрих XXI засыпал землей ее корни.
– За это когда-нибудь завесят мой портрет траурным флером.
Господин в экипаже засмеялся и, отворив дверцу, движением руки пригласил Майнау сесть в экипаж.
– Как! Сесть в карету, Рюдигер? Нет, благодарю покорно! – воскликнул с комическим ужасом Майнау. – Я, слава Богу, еще не страдаю подагрой! Поезжай далее с гордым сознанием исполненной тобой миссии! Ведь ты должен был привезти забытый крокет, счастливец?
Рюдигер выскочил из экипажа, захлопнул дверцу и, приказав кучеру ехать вперед, пошел вместе с Майнау по тропинке, ведшей через парк к рыбачьей деревне… Странно было видеть их вместе: приехавший в экипаже был маленьким, полным и чересчур подвижным; товарищ же его был очень высок, так что ему приходилось часто раздвигать нижние ветви деревьев, чтобы не задеть их головой. Этот человек обладал незаурядной наружностью. В выразительном лице и во всех его движениях замечался какой-то демонический огонь, то мечтательно светившийся в его глазах, то через минуту заставлявший нежную, мягкую руку его сжиматься в кулак, точно она готовилась свалить на землю ненавистного противника. Своевольный мальчик, которого мы видели в рыбачьей деревне, был невероятно похож на него.
– Так пойдем! – сказал Рюдигер. – К несчастью, на обед сегодня мы не опоздаем ни в коем случае…