светской хроникой отнюдь не злоупотреблял – его лицо оставалось по-прежнему слегка удивленным и даже малость ошарашенным. Заметив это, Ольга подумала, что сделала правильный выбор: этот человек не был принят в свете, а потому долго будет оставаться «темной лошадкой» и вызывать пересуды уже сам по себе. Что на время отвлечет болтушек света и от нее, и от Полины. Но он и вправду хорош, весьма хорош! Не молод, но и не стар, скорее зрелый: сухопарый, высокий, лицо спокойное, виски едва посеребренные сединой, взгляд не волчий, живой. «Отлично… А ежели и в самом деле Поленькой увлечется – то и вовсе хорошо все сложится…»
Отчего-то баронесса даже не думала, что штабс-капитан с первого взгляда, что называется, ранен стрелой Амура и предмет его внимания – отнюдь не Поленька. Должно быть, оттого, что ей нынче не нужен был поклонник, скорее умный советчик и безукоризненная ширма…
Дождавшись, когда дамы устроятся в креслах, Глебов сел и сам. Уж так он был воспитан своей милой матушкой в весьма давние годы. Да и после не считал возможным опускаться до уровня маловоспитанных наглых офицериков.
Полина налила кофе, а баронесса наполнила три бокала горьковато-терпким хересом.
– Приятно видеть вас в нашем скромном доме, – проговорила она, протягивая бокал Глебову.
Тот слегка кивнул. Дамы действительно вели себя не чинясь, а вот ему все время приходилось делать усилие, чтобы хоть в небольшой степени им соответствовать. Ольга, конечно, это видела – вернее, ожидала, что незнакомый человек в ее доме будет чувствовать себя именно так.
– Не смущайтесь, Алексей Алексеевич. Мы и в самом деле рады вас видеть. И я намереваюсь сделать вам интересное предложение, которое, надеюсь, вы примете из одного только любопытства.
«Забавно, – пронеслось в голове Глебова, – принять предложение из одного любопытства. Что же такое она задумала?»
Баронесса мысленно захлопала в ладоши – он вел себя именно так, как и должен был вести по ходу задуманной ею небольшой пьески. Однако Поленька говорила, что штабс-капитан изрядно увлечен восточными событиями. И сие понятно – сражался за китайскую столицу под командованием генерала Линевича, подавлял восстание ихэтуаней*, так что не мог не прикоснуться к древней культуре. Упоминала падчерица и о том, что за строительством Маньчжурской дороги следит исправно…
– Капитан, мне известно, – баронесса заговорщицки улыбнулась, – что вы большой поклонник культуры Китая…
Глебов молча кивнул. Поклонником его называть было не совсем точно, скорее он изучал Китай как самого страшного врага. Но это уже вопрос, так скажем, второй – главное, что о восточном соседе он знал немало, за событиями следил более чем пристально и мог рассказывать об этом… да, пожалуй, дни напролет.
«Конечно, это не тайна. Но откуда баронесса об этом знает?»
– Я многое о вас знаю, – продолжала Ольга так, словно штабс-капитан задал вопрос вслух. – Вы, собственно, мне и нужны именно как знаток всего китайского…
(Ольга, уж так случилось,