на чем.
А враг,
Он вот:
Твоих кровей –
Жестокий,
Жадный,
Мелочный.
Один
Выходим на один
В затменье,
Как в прозрении.
И не находит гражданин
Ни капли очищения.
Лежим мы в луже,
Как всегда,
Облитые утечками.
И поднимается вода
Над крайнею
Засечкою.
А где фонарь и сапоги?
Где газовый утопленник?
И затуманены мозги.
И не помогут допинги.
Прошёл опять
Не гражданин
В лобастые приказчики,
А новорусский Алладин
Тюремного образчика.
Опять зима!
И с горяча б
Опять
Не проворонить нам,
Что от заветного ключа
Ещё живы мозолины.
И память
До сих пор живёт
Той мышечною
Радостью,
С какой давали отворот
В полкуртки
Всякой разности.
И всё-таки опять зима
Румяно-сарафанная.
От ветра в грудь –
Сойти с ума.
Такая
Прямосанная!
1996 г.
Ранняя лазурь
(Лирическая поэмка)
* * *
Унялся
Мельник странный
Играть
Крещенским ситом.
Земля узором санным
Уже, как шаль,
Расшита.
Как белый воробей,
Нахохлился февраль.
А на пиру пешней
Звенит
Речной хрусталь.
И облачная прорва,
Бледнеет
И редеет
И солнечная прорубь
Всё глубже голубеет.
* * *
А мельник лют
И дошл.
И всё поддать спешит
Под жернова подошв
Гриппозный
Тонзиллит.
Спешит припудрить
Мельник
И не один! Румянец,
Как зеркало
В сочельник,
Осколками романа.
Но все интриги –
Дым.
И вьюгам не плясать.
И ливнем голубым
Прольются небеса.
Чтоб в золотой пыли
Цветов
Весенний гром
Катил по небу
Блин,
А не под горло
Ком.
И без проблемы чтоб
Растаял насовсем,
Как траурный сугроб,
Сомнений
Самосев.
* * *
Весна!
Весна!
Как воздух,
Прозрачна перспектива
В один прощённый
Роздых
Примазаться
К счастливым.
Но тот
Не чище всех,
Кто в небесах прощён.
Отмытый свыше грех
Аукнется ещё.
Когда проснётся
Совесть,
Чьё сердце не застынет?
Согретое на слове –
На самом деле в льдине.
Но