языках и исповедуют культ смерти. Вооруженные столкновения за воду и пастбища в порядке вещей. Если в Танзании или Кении туристы радостно таращатся на львов и слонов, то здесь на самих белых косо смотрят, и запросто могут кинуть камень, если что… Не все местные отличаются гостеприимством, а после пары инцидентов, въезд в деревни мурси возможен только в компании гида и вооруженного рейнджера.
Чем дальше мы продвигались на юг, тем больше волновался Тараджи, убеждая меня не ездить ни к каким дикарям. Сам он там никогда не был, но слышал много пугающих историй. По дороге я заехал в несколько деревень, посмотрел на тамошнюю жизнь, узнал, как у них с медицинской страховкой и ипотекой. Все норм. Народ незлобивый, поили меня какой-то грязью и пытались накормить глиной, от чего я вежливо отказался. Ходят все больше голышом, но при параде. Замужние девушки сплошь с железными обручами на шее и замысловатыми прическами.
В Турми c ночлегом не очень, зато развлечений полно! В этот день был bull-jumping, обряд инициации у хамеров, поэтому недостатка в туристах не было, и они забили под завязку все дороги и постоялые дворы. С большим трудом я нашел каморку для местных пилигримов без удобств, но с клопами, а чтобы не вводить насекомых в излишнее искушение, пошел на местную дискотеку. От наших деревенских дискотек она мало чем отличается, только тем, что дамы здесь без одежды, но в украшениях, а парни в мини-юбках и с тесаками. Выпить очень любят. При наличии непреодолимого языкового барьера лучше пить, но в меру. Наугощал пивом местную братву и от греха пошел к клопам – там спокойнее…
План на следующий день был дерзкий – с наскоку взять деревню племени дасанеч, прорваться в Южный Судан и добраться до Джинки. От грандиозности задуманного Тараджи просто остолбенел, но смиренно взял еще 20 долларов и сказал, что нас всенепременно покалечат. Дорога после моста через реку Омо – просто автобан: до границы с Суданом мы практически летели. А там обнаружили, что пограничного перехода как такового нет – есть пара кольев, между ними веревка и грустный одинокий погранец с неизменным АК-47. Вид с блокпоста открывается грандиозный на десятки километров вокруг, ибо уже пустыня. Никого.
Я уже был полон решимости углубиться в неизвестность Южного Судана, но пограничник печально покачал головой и пару раз провел рукой по горлу, а Тараджи впал в легкую кататонию, поэтому проникновение вышло неглубоким, но достаточным.
На обратном пути я смело вторгся в одну из деревней дасанеч вместе с почетным эскортом из коз и детей, удивил всех возможностями iPhone и напросился в гости, но тут идиллия была прервана истошными автомобильными гудками, и я поспешил к дороге, где с пяток мужиков с древними винтовками и потертыми калашниковыми на плечах взяли в кольцо наш автомобиль.
Пока меня не было, ситуация изменилась не в лучшую сторону. У парней был суровый вид и модные прически. Самый тощий и старый дед что-то пытался мне объяснить,