но не захотела давать какие-либо комментарии. Обычно так говорят, когда ничего утешительного сказать не могут. А доктор озвучил беспощадный приговор: неоперабельная опухоль головного мозга.
– Но как такое возможно? – негодовал парень, не желавший верить в страшный диагноз.
– Это действительно необычно, – подтвердил его слова врач. – Как правило, подобный диагноз ставят людям, которые легкомысленно относятся к своему здоровью, не обращают внимания на симптомы, занимаются самолечением, упуская таким образом драгоценное время. А у вас, насколько я понял, признаки появились совсем недавно?
– Да, – Варя кивнула.
Она была так потрясена, что не смогла больше ничего произнести.
– К сожалению, опухоль слишком большая, и находится она в области мозжечка, – пояснил доктор.
– Но нужно же что-то делать! – молодой человек пытался найти возможность исцеления.
– Безусловно, лучевая и химиотерапия являются основными способами лечения.
– Это ведь ужасно вредно!
– Можно было бы применить и другие методы, но при диффузном виде рака, когда нет четких границ между здоровыми и поврежденными клетками, это малоэффективно. А это именно ваш случай.
– И каков прогноз? – девушка, наконец, смогла задать пугающий ее вопрос.
– Давайте пока не будем строить предположения. Предлагаю пройти первый курс лечения, по его итогам я смогу вам ответить.
Домой Варя и Антон вернулись в шоковом состоянии. Она больше молчала, а он все твердил, что все будет хорошо, и она непременно поправится, но девушка понимала, что с таким диагнозом долго не живут.
18
Первый курс лечения результата не дал. Симптомы не прекращались, облегчение не наступало. Головные боли усилились и стали мучить чаще. Любое переживание или какое-нибудь резкое движение провоцировали новые приступы. После лучевой терапии стали выпадать волосы, пришлось купить парик. Варя подобрала такой, чтобы он максимально был похож на ее естественный цвет. Состояние усталости не проходило, под глазами появились круги, которые становилось все сложнее маскировать. Все это вгоняло в состояние апатии. Казалось, что теперь нет смысла что-то делать. Лишь на сцене девушка держалась, хотя подготовка теперь отнимала больше времени и сил. На репетициях она стала замечать, что память и внимание начинают ее подводить. Выходить на сцену без обезболивающего было невыносимо. Болезнь прогрессировала. Врач, наконец, ответил на поставленный вопрос относительно прогноза, сказав, что времени осталось около трех-четырех месяцев.
В театре многие заметили, что с Варей творится что-то не то, но она ни с кем не делилась правдой. Появились разные слухи, о том, что произошло, стало известно позже. Только Тамара Савельевна знала истинную причину. Она была ошеломлена услышанным и сочувствовала девушке. Мысль о грядущих переменах в репертуаре ее, конечно же, посещала и тревожила, но больше женщина была потрясена диагнозом, никак не могла поверить, что