что я умею ладить с детьми. Не часто услышишь комплимент. Особенно на работе. Всю дорогу до дома я тешила себя этой сладкой мыслью. Что… может быть, у меня есть то к чему стремиться? Что я смогу, когда-нибудь, зажить нормально. Я… и мой брат.
– Ты поздно, – встретил он меня у порога, – Что-то случилось?
– Нет, – повесила я куртку у двери и прошла в гостиную, – Ничего…
– Вокруг бродит убийца, а ты задерживаешься допоздна? Безрассудство – твой конёк! – рявкнул на меня Эйден.
Его излишняя забота с одной стороны были приятна. Но большую часть времени она раздражала. Он привык видеть себя в качестве отцовской фигуры. Меня это изрядно бесило!
– Я смогу за себя постоять, – плюхнулась я на кресло, – Уж не тебе меня защищать.
– Неблагодарная! – повысил он голос, – Кто работал не покладая рук, чтобы купить дом и вытащить тебя из… комы?
– Каждый раз когда мы спорим ты приводишь именно этот аргумент! Я устала! – вскочила я с места от нахлынувших эмоций, что копились во мне уже давно, – Кто точно «неблагодарный» – так это ты! Ты проклинаешь родителей и..!
– Молчи! Не хочу этого обсуждать! – пнул Эйден ногой стол. Наступила минутная тишина. Мы оба поняли, как ошибались. Он и я сделали глубокий вдох.
– Давай забудем об этом… – предложил брат, сев за стол.
Обычно, я бы извинилась и согласилась с ним, но… мне вспомнилась та картинка в книжке. Перед глазами встали все подобные ссоры и моё страстное желание вырваться из этой клетки. Если я и дальше буду потакать себе в подобных делах, то никогда не увижу подобного пейзажа. Не почувствую тепло мира, что таится за гранью Гра`алита.
– Держи! – резко выбросила я из кармана свою находку на стол. Эйден спокойно осмотрел небольшие песочные часы в виде амулета на ниточке, но ничего не ответил, а лишь косо посмотрел на меня.
– Я нашла это вчера! Вместе с этой запиской! – протянула я ему мятый кусок бумаги.
На нём, корявым почерком, было написано: «Это наш с папой вам подарок. Что бы не случилось, что бы вы не пережили в этой нелёгкой жизни, помните – время лечит всё. Даже, если нас не будет рядом, помните, что мы всегда будем любить вас».
Низ листка был оборван.
Эйден никак не отреагировал, даже после того как закончил читать эти строки.
– Скажи мне, неужели ты думал, что обличив их в безответственности… что они оставили нас на произвол судьбы… – трясясь кричала я, оперевшись руками о стол, – Неужели ты думал, что это… что обвинение их во всех смертных грехах поможет тебе забыть о их существовании?!
– Но они оставили нас, беспомощных детей, умирать на улице во время войны! – смял и кинул он в сторону эту записку, – Какая-то записка со сладкими речами не изменит этого факта! Их больше заботили собственные жизни, нежели жизни их родных детей!
Рука Эйдена потянулась к замершим песочным часам, но я быстро схватила их:
– Нет! Ты и так достаточно… чёрт! – вышла я из-за