она знала, что скрывалось за его словами: но пока не удавалось.
– А мой отец? – внезапно спросила Софи. – Если он был смертным, то теперь в загробном мире?
– Не в нашем. И насколько я знаю, Деметра хотела выяснить, в каком конкретно, но не смогла. Говорят, она действительно любила этого человека.
Софи пожала плечами. Она не была уверена, что даже ее полная память хранит хоть какие-то воспоминания об отце, который для долгой жизни богов был просто яркой вспышкой.
Ей не хотелось об этом думать. Не сейчас. Да и все эти слова оставались только словами, не вызывали воспоминаний, только отзывались внутри чем-то вроде тянущей боли.
Гадес, кажется, тоже уловил ее настроение, потому что быстро перевел тему:
– Здесь, в Лондоне, где произошли убийства, могут в ближайшее время собраться многие боги. Будут искать и советоваться.
– Это не опасно?
– Конечно, опасно. Но ты думаешь, среди богов один Сет – упрямый болван?
Софи улыбнулась. И подумала, что с нее богов и так более чем достаточно.
– Не волнуйся, – пожал плечами Гадес, – с ними будет общаться Зевс. Он это любит. Всех организовать, со всеми пообщаться, смотреть, кто какие союзы и альянсы начнет заключать. Может, они даже вспомнят, что кто-то хочет их убить и займутся поисками наших таинственных врагов.
– Их же трое? Раз Оружие Трех Богов.
– Не обязательно. Может быть больше. А может, и меньше, они просто заставили кого-то помочь. Мы знаем, что они сильны, и у них есть псы.
– Может, если сам Нуаду не может, кто-то воспользовался его собаками?
Гадес покачал головой:
– Так это не работает. Никто не смог бы приказывать Церберу, кроме меня и тебя, звери Сета тоже не будут слушать никого, кроме него. Если Нуаду не может подчинить псов, значит, английские призраки слушают только себя.
– А другие боги? У многих собаки?
– Нет. Еще у Хель и Гекаты.
Гадес внимательно смотрел на Софи, а последнее имя вроде отозвалось оттенком узнавания – но ощущение тут же исчезло. И Софи зацепилась за другую мысль:
– Я могу приказать Церберу?
– Конечно. Ты его королева.
Софи скривилась. Она сама себя ничьей королевой не ощущала. Только девчонкой, сбежавшей от матери и ввязавшейся в сомнительные авантюры. Да, она не могла не признать, что теперь ощущает себя на своем месте. И ни Зевс, ни Нуаду ее не удивляют, как будто всё так и должно быть. Но остальное?
Цербер появился неожиданно: замер перед Софи, как будто ловил ее движения и чего-то ждал. Мельком глянув на Гадеса, Софи подумала, что сейчас они с псом очень похожи. Но она понятия не имела, чего эти двое от нее ждут.
Потянулась к спасительной чашке с чаем, как будто хотела за ней спрятаться. Она не помнит никакого Подземного мира. Не знает себя его королевой. Без памяти и в смертном теле у нее даже нет каких-то божественных сил, она обычный человек.
Но внезапно Софи показалось, что в чашке вовсе не чай с лепестками, а тьма, расцвеченная фиолетовыми искрами. И Софи ощущала