опешила и попыталась улыбнуться:
– Что? Ты во сне что ли?
– Бери спальник и иди в другую палатку – тебя везде пустят, а из моей – вали!
Лера вскочила, чуть не повалив палатку, и потащила свой рюкзак и коврик. Выбравшись, она несколько раз ударила по палатке:
– Да пошёл ты! Из-за алкаша, урода меня выгнал! Сам урод значит! Пошёл ты! – закричала она во весь голос.
Антонов молча застегнул палатку. Он слышал, как невдалеке Лера укладывается, продолжая поносить и его, и Квашнина, но, не дослушав, снова уснул.
С семи утра начинает припекать солнце, и в палатках, не укрытых тенью или фольгой, становится очень душно. Но лагерь, устав от ночных гуляний, спит, и лишь немногие лениво готовят завтрак. Хоть и он спал немного, Антонов проснулся бодрым, и наскоро поев, выехал самым первым. Проведя велосипед по песочному пляжу, он выбрался на дорогу, и весело закрутил педали, вдыхая лесной воздух. Километров через десять его нагнал Квашнин, и они поехали вместе, думая каждый о своём.
Разговоры
В седьмом часу вечера в магазинах вырастают очереди, хвосты которых, сплетаясь, прячутся между стеллажами и вызывают у стоящих бурные возражения. Вера Ивановна в таких очередях ежедневно стоит, втайне гордясь, что не может ходить за покупками раньше: она работает, хоть уже семь лет на пенсии. На ней стеганное серое пальто и синий берет, который она любит поправлять.
– Молодые люди, – обратилась она к парочке, стоящей впереди неё, – а у вас в корзине молоко «Луговичкин» лежит, оно хорошее?
– Нормальное, – удивлённо ответила девушка.
– Да что-то больно дешёвое. Оно не из сухого молока?
Девушка уже было обратилась к парню, но услышав второй вопрос Веры Ивановны, снова обернулась к ней:
– Нет, в составе только «цельное» написано, а производители обязаны писать.
– Обязаны-то они обязаны… а скисает оно как, нормальная простокваша?
– У нас обычно не скисает, мы успеваем выпить, – девушка вежливо улыбнулась.
– Попробуйте один раз его скиснуть оставить, и по простокваше проверите, хорошее или нет. Это надежный способ!
– Да? Спасибо, попробуем.
Подошёл их черед оплачивать покупки, девушка отвернулась, засуетилась, но потом через плечо сказала Вере Ивановне «до свидания». Вера Ивановна закивала: «всего вам доброго», и прислушалась к писку штрихкодов на кассе. Уже протягивая руку за сдачей, она услышала, как девушка ответила молодому человеку:
– Может быть она одинокая…
Кольнуло что-то в сердце, Вера Ивановна поморщилась. С чувством незаслуженного оскорбления она механически складывала покупки в пакет, и только выйдя на улицу слегка успокоилась. Наверняка речь шла не о ней, потому что её никак нельзя назвать одинокой. Возле дома она уже была в этом уверена.
Переложив пакеты в левую руку, Вера Ивановна открыла дверь. Не раздеваясь, пронесла покупки на кухню, затем зашла в зал, где на диване лежал муж. Не поворачивая головы, он спросил:
– Жрать мы будем сегодня?
– А ты что, голодный сидишь? Так всё