Даже самое правильное и точное слово ущемляет её, лишает простора. А неправильное и неточное насилует и портит. Есть вопросы, которые как рождаются мысленно, так и разрешаться должны мысленно.
– Зачем же тогда существуют слова?
– Чтобы снимать боль.
– Как это?
– Многие мысли, не находя выхода, начинают болеть. Слова – это выход. Но некоторые начинают болеть, когда их втискивают в слова. Всё-таки человеческие слова довольно узки.
– Человеческие?
– Да. Потому что есть ещё и нечеловеческие.
– Божественные, что ли?
– Есть божественные. Однако есть не божественные, но и не человеческие.
– И всё-таки… Людочке-то что теперь делать?
– Или не задавать себе никаких неразрешимых вопросов, жить со свиньёй смиренно и кротко, как она умеет и живёт до сих пор, или задать один единственный главный вопрос своей жизни и смело ответить на него, пока не поздно.
– А что, пока не поздно?
– Свинья детей не хочет. Обязательств никаких не хочет. Свинья всего лишь соизволила жить в гражданском браке. Но дело в другом. Человеческое свинство – это тяжёлая и заразная болезнь. Где гарантия, что сама Людочка не заразилась? Совершенно точно одно – после свиньи она уже не достойна царя. Чтобы сохранить царское достоинство, ей необходимо быть одной всю оставшуюся жизнь.
– Жестоко. Никому не хочется быть одиноким.
– Да, никому из людей. Цари всегда одиноки. В этом их крест, и в этом их величие.
– Бедная Людочка… И что же, никто на Руси хорошо не живёт?
– Почему? Живут. Ещё как живут. Вот, видишь курчавенького юношу вверху, скромно выглядывающего из-за этого длинного в клетчатой рубашке? Мишенька. Ныне Михаил Маркович Биберман.
– Еврей, что ли?
– Гхусский. Родители – чистейшие, самые настоящие советские люди в полном смысле этого слова. А Мишенька поехал в Москву, закончил неплохой вуз, пять лет проработал экономистом, а теперь помощник депутата Мосгордумы по каким-то там вопросам. Сколько помню, он всегда так скромно выглядывал из-за «длинных». Длинный, кстати, умер в прошлом году. Разбился на машине. Несчастный человек… Он думал, жизнь – сплошная веселуха: «бабки», «тачки», девочки… Впрочем, и Биберман – несчастный человек…
– Почему?
– Потому что хорошо жить на Руси – это не значит быть счастливым. Те же «бабки», те же «тачки», те же девочки. Только онанированные. Зажался где-нибудь в углу, подрочил – «бабки», подрочил в сортире – «тачки», порнушку позырил в кабинетике, подрочил исступлённо – девочки. Когда-нибудь «дрочилка» потеряет силу. И как тогда умирать, оставлять здесь другим, молодым «счастливым» онанистам, всё это рукоблудное «счастье»?
– Что же такое счастье?
– Когда человек всем доволен и ему ничего не нужно сверх того, что он имеет, даже если у него вообще ничего нет.
– Когда