годы.
Едва колющий холодок скользящего тумана, цепляющего меня своими тоненькими ручками, молчаливо укутал собой весь призрачный лес, в который не проникал даже самый отчаянный солнечный луч. Сухая листва под моими ногами, скрывающая вязкую глинистую почву, переговаривалась с гигантскими хвоями, далеко ушедшими своими мощными макушками в черное непроглядное небо. Этот тлетворный запах сырости и гнили, припорошенный ароматом терпкой хвойной коры, разбухшей от влаги и холода, был мне знаком, казалось, даже близок.
Вокруг меня не было ни души, и только каменная стена старинного дома, больше похожего на таинственный замок, приветливо смотрела на меня из пелены густого тумана, слившегося воедино с одичалой мглой, едко скрипящей острыми, точно бритвы, зубами. Пройдя через туман, я оказался перед огромным каменным зданием, обильно заросшим плющом и дикими черными розами, безжалостно вцепившимися в каждый камушек дома. Его тусклые окна смиренно и гордо смотрели на меня сверху вниз, как на нежданно явившегося гостя. Когда рука моя притронулась к красивой изогнутой серебряной дверной ручке, позади меня раздался чей-то тихий, давно знакомый мне голос:
− Энгис?.. – удивленно прошелестел он. − Этот тоненький, чарующий голосок, медленно околдовывающий собой мой рассудок, принадлежал высокой девушке с прямыми длинными пепельными локонами и заботливыми темно-зелеными глазами, в которых полностью утопала моя нежданно пришедшая фигура. – Не верю своим глазам, что это ты. Я очень долго ждала этого момента. Чарлз будет… приятно удивлен.
Смотря на нее, я никак не мог понять, кем же она является и откуда знает меня. Ее слова казались такими невесомыми, что я едва воспринимал все всерьез. Но эти глаза, эта теплая улыбка…
По вискам внезапно что-то резко ударило, проникнув, кажется, в самые потаенные уголки моего мозга.
− Рене, − вдруг вырвалось у меня. Зеленоглазая готова была провалиться на ровном месте, без памяти бросившись на меня с горячими объятиями, как она часто делала в далеком детстве.
Ее нежные руки обхватили мою тонкую шею, бережно прижав в себе. Мягкие длинные пальцы зарылись в мои густые волосы, и даже так я чувствовал неиссякаемое тепло, исходящее от них. Внезапно ее припухлые алые губы слишком близко приблизились к моим, предвещая горячий поцелуй.
Легким движением руки я отстранил ее от себя, недоуменно и немного раздраженно бросив на нее холодный взгляд. По ее бледным щекам пробежал багровый румянец, и Рене виновато опустила глаза, вмиг потерявшие некогда живой блеск.
− Прости меня, − дрожащим голосом сказала она, не поднимая на меня своих стыдливых глаз. – Я просто…
− Идем, Рене, − перебив ее, я бросил ей жест рукой, указывающий на огромные тяжелые двери, хранящие за собой давно потерянную, но не забытую мною жизнь.
Не сказав ни слова, она медленно поплелась за мной, оглушая окружающую гармонию небольшого мирка цоканьем высоких каблуков своих изящных лакированных