лицу с носом-пипкой. И Фруктикон лупил!
Ревел из динамика мультяшный марш. От шального удара ноги Фруктикона легко и весело покатилась куда-то вбок тележка с леденцами. Фиолетовые шарики над ней бились друг о друга и испуганно подпрыгивали. Кричала Тара и еще какие-то женщины.
Лишь несколько минут спустя бирюзовые охранники «Фурора» пробились сквозь толпу. Они растащили участников поединка.
3
Проведению рекламной акции никакой скандал помешать не в силах. Дерущихся быстро разняли, зрелого подростка и его свиту вывели вон. Куплеты и раздача леденцов возобновились.
Покупатели, особенно женщины, горячо обсуждали случившееся. Они дружно стали на сторону Фруктикона.
– Молодец бегемот! – говорили одни. – Так им всем и надо!
– Он, наверное, ее муж законный, – предполагали другие, кивая на Тару.
Леденцы с лотка шли нарасхват. Гремела мультяшная музыка, Тара читала стихи, Фруктикон топал ногами.
«Шоу радостного вкуса» омрачили лишь две неприятные мелочи. Сначала местный алкоголик Пирожок, друг Толяна Ухтомского, объелся дармовых леденцов, и его вытошнило возле бакалеи. Затем снова вырвался на волю сынок Лидки Хромовой. Он не только продолжил висеть на талии любимого Фруктикона, но и освоил застежку-«молнию» у него на спине. Теперь скверный ребенок то и дело подскакивал к Илье сзади и распахивал сверху донизу фиолетовую плоть бегемота. В образовавшуюся прореху на публику тут же выглядывала желтая футболка Ильи и зад его потертых джинсов.
А вот застегнуть костюм оказалось непросто – был он не новый, и собачка на «молнии» барахлила. Поэтому хитрец Снегирев передал погрузку тяжестей Ухтомскому, а сам приспособился застегивать бегемоту «молнию».
Илья был готов терпеть и жар поролона, и танцы с подушкой на голове, и мальчика Хромова, и хохот покупателей. Ведь прекрасная Тара теперь не просто читала дрянные стишки – она еще улыбалась Фруктикону и похлопывала его по боку, который, правда, ничего не чувствовал под толщей стеганых округлостей. Тара даже подсказывала, когда надо махать рукой.
Илья старался изо всех сил. Он хотел одного: чтобы «Шоу радостного вкуса» продолжалось вечно.
Однако к концу дня пришлось все-таки идти в подсобку разоблачаться. Илья нарочно долго не снимал с себя душную голову бегемота. Из нее, как из засады, он восторженно разглядывал красный лифчик Тары и ее узкую загорелую спину.
Когда Илья все-таки избавился от своей личины, Тара посмотрела на него с интересом. Очевидно, его выпад против нахального подростка произвел на нее впечатление. Но ее интерес тут же остыл: в распаренном красном лице, в глазах, тусклых от счастья, и волосах, которые все как один прилипли к голове, красавица нашла для себя мало интересного.
Все-таки она ободряюще улыбнулась:
– Привет! А ты, оказывается, крутой. Вон и на подбородке пластырь. Все дерешься? Как тебя зовут?
– Илья.
– А я Ксения. Ты классно плясал! Я уже работала для этой фирмы во «Вкуснятине», Фруктикон у них был такой