о самоубийстве после его кончины была озвучена, как, впрочем, и заговор мстительной ФСБ против него.
Зная Александра довольно хорошо, скажу, что покончить с собой он никогда не планировал. Он очень любил спорт, качался, бегал. Никогда не употреблял спиртного или сигарет.
Другое дело, что в нужный момент для олигарха решение покончить с Литвиненко было весьма вероятно. К сожалению, этого Александр не понимал и, уверен, осознал, только когда умирал в английской клинике. Он был неплохим оперативником, постоянно систематизировал получаемые данные, вёл учёт всех своих контактов. Он умел анализировать.
Тот факт, что Александр Литвиненко осознал, кто его убил, у меня не вызывает сомнения. Мы с сыном по-человечески скорбим о его кончине.
Дело в том, что, несмотря на наше и особенно моё критическое отношение к Александру Литвиненко, мы хорошо понимали, в какую непоправимую ситуацию он сам себя загнал. Своими злобными, неразумными и часто необъективными обвинениями своих бывших коллег, Патрушева, Путина он вызывал откровенную ненависть к себе и не оставлял возможности вернуться на родину.
Но мало кто знает, что на этот неверный и пагубный путь его вынудили встать те, кто был с ним рядом. Конечно, человек сам отвечает за свои дела. Вот Александр и ответил.
Литвиненко вместе с Фельштинским – соавтором книги «ФСБ взрывает Россию» – на самом деле после наших с ним встреч и многочасовых разговоров в Лондоне пришёл к ответу на вопрос: так кто же на самом деле взрывал жилые дома в 1999 году?
Но что он мог изменить, когда уже сжёг мосты за собой?
У меня сохранились аудиозаписи 2003 года, в которых Александр Литвиненко признавался, что и «Борис» никогда не верил в причастность ФСБ к взрывам жилых домов. В конце концов Александр понял, что Березовский не только «не верил», а абсолютно точно знал о непричастности ФСБ к взрывам.
Вот, например, что говорил Александр Литвиненко в одном из наших телефонных разговоров в Лондоне 25 февраля 2003 года.
А. Литвиненко: …Но я тебе другое скажу. У нас есть, конечно, расхождения. Вот, допустим, по поводу Угрюмова. Фельштинский считает, что он заказчик, – но нет достаточных данных, показаний Деккушева и Крымшамхалова. Показаний Крымшамхалова и Батчаева. А я говорю, что это заявление голословно. Нет у нас достаточных оснований считать Угрюмова связанным с этим делом.
Н. Чекулин: Я с тобой согласен.
А. Литвиненко (перебивает): …официально. Если ему надо будет все одинаково, то скажет: «Исполняют ребята социальный заказ». А так вот, на некоторые моменты у нас одна точка зрения, по некоторым моментам мы расходимся.
Н. Чекулин: Очень логично.
А. Литвиненко: Но тем не менее мы общаемся, сотрудничаем, друг друга дополняем…
Н. Чекулин (перебивает): Безусловно.
А. Литвиненко: Подсказываем, и все, поэтому я написал о тебе в книге, ты напишешь в книге обо мне, с чем ты со мной согласен, с чем не согласен. Если ты с чем-то не согласен в книге, ты можешь написать