к руинам.
Начинало темнеть. Заурчали мощные генераторы. Военные зажгли прожектора. Работа продолжилась. Я смотрела, как неотложки подъезжали и увозили людей по больницам. Несколько раз ко мне подходили волонтеры, предлагая то горячий чай, то плед, то просто подвезти до медпункта. Я отказывалась, объясняя, что мне нужно быть здесь и со мной все в порядке. Солдаты складывали в грузовики что-то, завернутое в мешки. Наверное, трупы. Никого из NORDа поблизости не было видно. Я вернулась в «Барышню». Вход в машину сбоку, тут же трап для носилок. Я хорошенько осмотрелась. Под кушеткой – медицинские ящики, биксы. Какие-то приборы везде, вокруг по стенам. В изголовье носилок красовался дефибриллятор. Над ним – шкафчик, больше похожий на холодильник, только маленький совсем. Я дернула ручку. Повалил холодный пар. Пачками, на полочках этой морозилки, были сложены контейнеры с плазмой и кровью. Ничего себе! В салоне с обеих сторон находились небольшие дверцы. Я толкнула ту, что слева – она вела в кабину водителя. Кожаные сидения, место для водителя и пассажира. Ничего особенного. Вернувшись назад, я приоткрыла дверцу с противоположной стороны. Там было что-то, вроде вещевого шкафа. Дом на колесах.
Я вернулась на кушетку с книжкой. Текст никак не воспринимался. Я пыталась сопоставить факты: поздно ночью, после вечеринки, меня, раненную, подбирает «Барышня». То, что это, безусловно, было, помню я, и не отрицает никто из отряда. Даниил, не знаю уж, что делает, но наутро от моих ран, вдруг, не остается, ни следа, в больницу меня сдают якобы с сердечным приступом и жуткой анемией. Это больше похоже на волшебство. А в волшебство я не верю. Идем дальше. Отряд «NORD» не зарегистрирован, ни как официальная, ни как коммерческая организация спасателей. По сути, они волонтеры, которые, судя по словам Лео, работают на объектах чрезвычайных событий и катастроф по всему миру. За все время существования отряда, они «засветились» лишь однажды, в репортаже местной газеты, которая вдруг выложила в сеть свою статью. Их автомобиль напоминает дом на колесах и реанимацию, одновременно. Они красивы как боги и при этом добры, и настолько заряжены положительной энергией, что в их присутствии, ночью, лампочки не нужны. И так светло. Они похожи, как братья. Они определенно обладают какими-то необычными способностями. Кто они? Чем они занимаются? Что на самом деле произошло в ту ночь, когда меня ограбили? Вопросов было больше, чем ответов. Мне оставалось только ждать.
Они вернулись только к вечеру следующего дня. На их лицах не было усталости, как будто не прошло полутора суток беспрерывного, тяжелого труда, в адской жаре и смраде, как будто не было едкого дыма костров, полчищ насекомых, слетевшихся на запах, горы тел, слез и криков тех, кто выжил. Их одежда была испачкана, но они даже не вспотели. Легкий румянец, улыбающиеся глаза, как будто, они вышли, на минуточку, дровишек наколоть, размялись слегка, и вот, снова, все вместе, задушевно беседуют за одним столом. Пока их не было, я сообразила небольшой ужин из тех продуктов, что принесли волонтеры. Но он так и остался нетронутым. Чай, кофе в термосе,