вредных последствий. Но по сравнению с ушедшей эйфорией любое состояние – боль.
Я лежал в кресле, прижатый ремнями к мягким подушкам. Невесомость казалась перегрузкой. Одежда свинцовыми пластинами давила на кожу. Веки были шершавыми, как наждак, режущими глаза при каждом движении.
Ничего, ничего, будет еще один джамп…
Застонав, я открыл глаза. В челноке царила полная тьма. Лишь сквозь лобовые стекла сияли звезды. Здесь они ослепительны и колки, как иглы. Но света не прибавляют.
Джампер тихо потрескивал, остывая. А еще звенело в ушах – тонкий, скулящий звон. И больше ни одного звука. Челнок был полностью лишен энергии, как всегда после джампа. Расстегнув подрагивающими пальцами карман, я достал трубочку фонарика, переломил – жидкость внутри забурлила, разгораясь холодным синим сиянием. Блеснули потухшие экраны пультов, бронированные стекла.
– К-круто, – сказал я самому себе. – А, Петя? Круто?
В ушах все еще звенело. Я отстегнул ремни, повис над креслом, держась за подлокотники, не отрывая взгляда от парящего над пультом фонарика. Прошла минута, вторая, потом на пульте начали робко вспыхивать огоньки. Аккумуляторы потихоньку отходили от джамп-шока. Вот заработала система аварийной вентиляции, построенная на простейших электрических цепях. Для работы ей нужно только напряжение. Потом ожил компьютер, мигнул парой строчек и недоуменно затих. Информации на дисках не было. Все носители, которые в момент джампа находятся под напряжением, стираются начисто. Маленькое неудобство для пилотов – и огромная удача для человечества.
Из контейнера под правым подлокотником кресла я достал первый из компакт-дисков, вставил в прорезь пульта. Начнем с азов… Диск завращался, компьютер жадно глотал операционную систему, программы жизнеобеспечения, тестовые программы. Пора оживать, дружок… Я оттолкнулся, перемахнул через кресло, поймав в движении фонарик. Полагается осмотреть челнок. Впрочем, мне куда больше хотелось поглазеть в иллюминаторы. Побыстрее, пока не включилось освещение, пока компьютер не оживил основные системы челнока и робкий шелест вентиляции не сменился привычным гулом.
А звон в ушах все не проходил…
Я повис перед иллюминатором правого борта, вглядываясь в космос. Вот он, Сириус, одна из обителей хиксоидов. Яркая белая звезда. А если вывернуть голову до отказа, то видна почти прикрытая носом челнока маленькая желтая звездочка – Солнце.
Компьютер тихо пискнул, закончив считывать первый диск. Я оттолкнулся от стены, подплыл к пульту, сменил сидишник, посмотрел на дисплей. Все в порядке, главные цепи уже запущены, идет проверка систем. Откуда же у меня странное ощущение неправильности? Откуда тревога? Что не так?
Включилось освещение, маленькая кабина наполнилась светом. Забавно, наверное, выглядит шаттл со стороны – сияющая песчинка среди бескрайней пустоты. При желании можно натянуть скафандр, выйти наружу – например, под предлогом осмотра груза, – и сделать пару фотографий. Но у меня не настолько крепкие нервы, чтобы болтаться вне кабины, наедине со звездами и