быть хорошо – пытался я успокоить себя – всё должно быть хорошо: я же своими глазами видел взрыв и то, как обвалился дом. Но вдруг я ошибаюсь? Что если уже сегодня ночью я буду находиться за решёткой и выйду на волю лет так через десять? Ещё сто метров езды и решится моя судьба.
Когда мы вышли из машины, так пахло гарью, что было трудно дышать. На месте дачи было пепелище: груда обугленных ещё дотлевающих кусков дома и обгоревший кузов машины, заваленный кусками полопавшейся черепицы. Вокруг стояли четыре пожарные машины и работали не менее десяти пожарных.
Мы молча стояли и смотрели на происходящее, пока к полицейскому не подошёл второй офицер и тихо не сообщил:
– Капитан, звонили из больницы. Бабуля скончалась.
– Вот как. Ясно, спасибо. Остальные пострадавшие как?
– Всё в порядке. Лёгкий шок, серьёзных травм нет. Некоторых уже отправили по домам.
Капитан ещё минуту стоял, молча смотря на происходящее, после чего я спросил у Олега ни это ли машина Игоря стоит на участке.
– Да, его. – Ответил он и посмотрел сначала на меня, а затем на Веру.
– О господи, Игорь! – Взревела сестра. – Вы не видели моего брата? Это его машина под обломками гаража! Вы пытались ему дозвониться?
– Спокойно, спокойно, любовь моя. – Олег обнял мою сестру, которая пыталась прорваться к дотлевающему дому.
Капитан махом руки подозвал к нам медбрата, который уже через минуту вколол Вере успокоительное.
– Так это машина Вашего брата? – спросил меня капитан.
– Вроде его.
– Его, его. Точно совершенно. – Подхватил Олег. – Мы не можем ему дозвониться уже больше часа.
– Понятно. Будем искать. Думаю, что поговорим в машине, в участок ехать пока смысла нет.
Мы с Олегом проследовали за офицером полиции к его машине, где в течение полу часа отвечали на его общие вопросы о том, когда мы видели Игоря, кто мы такие, какое отношение имеем к даче, были ли у Игоря недоброжелатели и что мы делали после того, как последний раз пересекались с братом. Олег подтвердил то, что я поехал после кладбища в отель и затем прибыл на поминки, а я рассказал то, что в отеле вздремнул. Затем к беседе подключилась и Вера, рассказывая сонным голосом о том, что Игорь всё в жизни просрал и был алкоголиком, с которым было даже стыдно появляться на людях.
Пока мы говорили, к машине подошёл сотрудник МЧС и попросил проследовать офицера за ним. Мы с Олегом и сотрудником амбулатории пошли вместе с ними, а Вера осталась в машине, растекаясь в полудрёме на переднем сиденье. Подойдя к забору изнутри участка, пожарный указал на предмет, лежащий на траве. Я приготовился к худшему, ожидая, что это может быть мой телефон. Посреди сгоревшего газона, среди дымящихся кусков дома, лежал обугленный кусок руки, представляющий собой скорее не руку, как таковую, а кости с припёкшейся к ним чёрной массой. По мере того, как мы к ней подходили, душный запах сгоревшего дома сменился на едкий запах обугленной плоти, сильно схожий с запахом жжёных