блок на корабле выглядел как тесная душевая кабинка. Корабль сказал, что мне нужно только в нее забраться, а все остальное предоставить ему. Поскольку решение было уже принято, я без лишних слов, но с некоторым трудом и душевным трепетом устроился в кабинке. Дверь сразу же закрылась, а на мое лицо легла маска.
– Ну что, у тебя остались последние секунды на то, чтобы передумать, – глухо прозвучал в голове голос Корабля.
– Да начинай уже, зануда, – стараясь скрыть волнение, ответил я.
Кабинка начала наполняться какой-то гелеобразной жидкостью, к тому же очень холодной. Я стал мерзнуть. Жидкость полностью заполнила кабинку, но дышать это мне не помешало, маска обеспечивала меня воздухом.
– Выпускаю нанороботов, – проинформировал Корабль.
Через пару минут я почувствовал боль: вначале тонкая и навязчивая, как заноза в пальце, она с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Когда у меня возникло ощущение, что мне рвут все зубы сразу, причем без обезболивания, я не выдержал и заорал. Поскольку на мне была маска, то мои крики превратились в мычание, бульканье и хрипы. Самое ужасное состояло в том, что, как бы я ни надрывался, боль нисколько не уменьшалась, вроде даже наоборот, возрастала. Через некоторое время я потерял сознание.
Очнулся я от того же, от чего и вырубился – от ощущения непереносимой боли. На этот раз мне хватило секунд десяти – я опять погрузился в беспамятство. Это повторялось несколько раз, после чего я перестал вести счет отключениям, просто растворяясь в океанах боли. Конца этой пытки я не почувствовал.
– Вова, очнись, – услышал я голос такой силы, как будто мне прямо в ухо рявкнули из мегафона.
Сморщившись, я витиевато выругался, послав подальше урода, что орал мне в ухо.
– Вова, это я. Я не ору в ухо и тем более не знаю того маршрута, по которому ты меня отправил. В моих звездных картах нет таких координат.
Я про себя решил, что если еще раз он так заорет, то в его звездных картах появятся не только эти координаты, но и множество других, ему доселе не известных.
– Наверное, я не отрегулировал чувствительность сенсоров со своей стороны, оставив их на том уровне, который служил для общения с тобой до операции, – уже гораздо тише произнес голос.
«Операция? – подумал я. – Какая такая операция? Никаких операций я не заказывал».
– Ну как же, ты сам на нее согласился, – возмущенно ответил голос.
В процессе препирательства с этим глюком память медленно возвращалась ко мне, так что я наконец осознал, с кем говорю – с Кораблем! – и что это была за операция.
«Я мыслю, следовательно, я существую», – внезапно прокралось мне в голову утверждение древнего мыслителя. – Хорошая новость, операция прошла успешно!» – обрадовался я.
– Ну в физическом плане – да, операцию ты перенес без осложнений, – внезапно смущенно признался мой собеседник.
– То есть как это понимать? – забеспокоился я. – Выкладывай, что у тебя там стряслось во время операции?
– Как