суда Харген Зури набрал в грудь воздуха и, цепенея от напряжения, заговорил:
– Эйден риз Эммерхейс, сегодня высшим трибуналом Звездного Альянса Вы признаетесь виновным в совершении многочисленных военных преступлений. Как император и главнокомандующий вооруженными силами, Вы попустительствовали и лично способствовали разрушению принципов гуманности, принятых в любом цивилизованном мире.
Подсудимый казался внешне расслабленным и слушал Первого советника вполуха, позволяя взгляду рассеянно гулять по ложам. Возможности протестовать у него не было – ошейник с иглой так и не сняли. Зури тем временем передал слово главе Правящего Дома Эолы, и тот начал с выражением зачитывать опус о страшных преступлениях, допущенных с легкой руки Его Величества. В воздухе над судьями развернулись трехмерные экраны, чтобы иллюстрировать список злодеяний чудовищными кадрами войны.
– …истязание пленных на Лерте, захват и убийство заложников в секторе Бета Кармина, увод в рабство граждан Цирутата…
«Ритуальный каннибализм забыли. Мы с Ву как-то ели парную человечину», – вяло текли мысли андроида. – «Цирутат… Это вообще где? Хотя кого здесь интересует доказательная база: первый, кто усомнится в справедливости обвинений, тут же составит мне компанию…» Размышления о суде прервались, как только блуждающий взгляд зацепился за хрупкую фигуру в длинном платье. «Ромашка лекарственная. Синяя. Как то море, в котором надо было ее утопить». Девушка, встретив знакомые колючие глаза, заморгала, но император уже переключил свой интерес на Ориса.
– …массовые убийства мирных жителей и выжигание городов в системе Рагва без военной на то необходимости. – закончил судья Эолы и, сложив гармошкой невероятные ноги, присел на место.
Вниманием собравшихся завладел Харген Зури. Среди почтительного безмолвия гостей его непререкаемая властная харизма и зычный голос имели свойство понижать температуру зала на несколько градусов.
– Вселенная не знала ещё тирана более жестокого, чем Эйден риз Эммерхейс, – начал он, промокнув лоб белоснежной салфеткой. – И я бы не давал синтетическому негодяю права защищать себя и свои преступления. Ибо оправданий им нет и быть не может!
Голос Харгена дрогнул на последней фразе, но он собрался с духом и продолжил:
– Но, к моему сожалению, правящие дома настаивают на полном соблюдении процедуры трибунала, и стороне обвинения предоставляется слово.
Председатель суда заготовленным жестом отбросил платок, небрежно коснулся панели управления, и Эйден почувствовал, как игла с неприятным жжением покидает горло, втягиваясь в ошейник. Перед тем, как начать говорить, андроид выдержал паузу, во время которой не отрывал пристального взгляда от Первого советника. Затем в зале зазвучал его баритон, немного хриплый на первых словах после блокатора голоса, но постепенно набирающий силу:
– Мне действительно нет нужды реабилитировать