с шести ходит. Вот ей мама и подарила билеты на день рождения. А мне теперь, вместо того, чтобы с пацанами у Сереги сидеть, приходится париться в рубашке и новом свитере.
И эта муть идет почти четыре часа! Интересно, им самим не надоест? Ну, тем, что на сцене?
Первые пять минут, пока все не стихло, и не погас свет, я постоянно думал, как можно отсюда слинять. А потом к мелкой обернулся, а ее лицо так и светится. Слишком счастливая она сейчас, нельзя ее обратно в реальность выдергивать.
Заиграл оркестр из своей ямы. Мы сидели со стороны барабанов, это я услышал. Ну, красиво играют, не спорю. Дашка тихо-тихо запищала и со всей силы сжала зайца. Смешная она у меня все-таки. Хоть и вечер испортила, зараза.
Она подергала меня за рукав идиотской рубашки и поманила к себе:
– Сёмочка, балет – это очень красиво! Ты скоро увидишь!
– Ага, да, – ответил я, скривившись.
На сцену выскочил идиот в лосинках, в костюме скомороха. Поскакал, побегал. Я слышал, как он тяжело ухает на пол, и из-за этого не мог нормально уснуть. Разве, блин, в балете все не должны быть легкими и беззвучными?
Хотя, ноги у этого мужика довольно мускулистые. Мне до таких ног, как ракам до Китая… И я заметил, как на шее у него вена вздулась. У меня так тоже иногда в качалке вены выступать начинают. Сложно это, наверное. И так высоко прыгает. У меня бы в жизни не получилось.
Теперь принц выскочил со всем своим двором. Колготки беленькие, волосы прилизаны. Фу. А Дашка снова пищит, что он какую-то антрашу шикарно делает. Вот детям мозги чем пудрят-то, а. Смотреть на такого мужика противно. А она от восторга писается. Прыгал этот принц, правда, еще выше, чем клоун. Высоко очень.
Я наконец-то засыпать начал, а тут другое действие. Спросил у Дашки, сколько еще осталось, а она зашикала на меня. Типа мешаю я всем. Нельзя говорить, когда такая музыка играет. Сквозь полузакрытые веки я увидел, что на сцену повалили лебеди. В полудреме смотреть на них было очень прикольно, как будто они из мультика какого-то. А я теперь хоть на пачки посмотрю, ну. А то до этого все девчата в юбках каких-то танцевали.
Минут через пять я закрыл глаза и зажал ладонями уши, чтобы не слышать грохота – они этими пуантами так по сцене топотали, что даже пацанам у Сереги не по себе было, я так думаю. Дашка сунула острый локоток мне под ребро. Я ахнул и хотел ей уже подзатыльника вмазать, но увидел, что тычет она подбородком в сторону сцены:
– Не спи, Сёмочка! Она-а-а-а-а… – на выдохе прошептала мелкая.
По центру, в окружении других лебедей, плясала типа их королева. Она и правда на королеву была похожа. С самой тонкой талией, с такой выправкой… Или как там, осанкой? Только взгляд печальный. На самом деле, очень она походила на грустную…лебедиху? А руки у нее вообще необычны были. Представить себе не могу, как ими так шевелить можно. Прямо от плеча и до самой кисти словно волну пускала. Суставы у нее там что ли лишние?
– Такие плавные движения! – зашептала Дашка. – Волшебница!
– Да. Волшебница, – тупо пробормотал я.
Почему-то спать теперь не хотелось. Внутри творилось